Дибров: Именно!
Соколова: Ее можно понять. Тут старый неврастеник, там цветение юности...
Дибров: Ага! Значит, девушку вы оправдываете!
Собчак: Давайте все же от Розанова вернемся, Дмитрий, к вам. Зачем вы за короткое время два раза женились на молодых девушках?
Дибров: Вы хотите узнать, почему я дважды водил девушек в ЗАГС?
Собчак: Нет, я рискую показаться занудой, и все же мне интересно услышать ваш ответ на извечный вопрос. Мужчина в возрасте – надеюсь, я вас этим не обижу, вам не восемнадцать лет – и молоденькая, явно уступающая ему и в интеллектуальном, и в жизненном опыте, и в ощущении жизни девочка. Что срабатывает? Юный, хорошо выглядящий организм – как атрибут жизненного успеха мужчины? Желание посмотреть на жизнь ее свежим взглядом? Что?
Соколова: Или, может, любовь?
Дибров: Слава богу, что среди четырех вариантов ответа на вторую несгораемую сумму вы назвали один правильный. Это просто любовь. Вы спросите, отчего просто любовь возникает к молоденьким дамам? Разумеется, ей объективно проще возникать. Но любовь не знает цифр. Любовь – такая область, где цифры теряют значение. Я не выбирал ни одну из своих женщин по дате рождения.
Собчак: Тем не менее за последние лет пятнадцать у вас не было ни одной ровесницы...
Дибров: Если бы у меня были все как одна обитательницы Переделкинского пансионата ветеранов, это не казалось бы вам странным? Любить старушек было бы странно. А то, о чем мы говорим, вполне естественно.
Собчак: Я все понимаю. Но одно дело, когда просто увлечение, а другое, когда возникает действительно серьезная любовь. Я сужу по своей семье, своим родителям. Понятно, что между ними бывало разное, но я не могу представить ситуацию, чтобы папа, какие бы ни были у него увлечения и романтические порывы, мог бы уйти из семьи к молодой девочке. Такого не могло быть потому, что такого не могло быть никогда. На каком-то уровне возникают уже другие ощущения. Вот, как в «Невыносимой легкости бытия» у Кундеры, музыка, которая сливается в одну мелодию, когда люди сживаются друг с другом, проживают жизнь одинаково, думают одинаково. Это уже другого порядка биохимическая связь.
Соколова: И как вам кажется, что лучше – бракпартнерство или женитьба на юной даме, с которой совершенно не о чем говорить?
Дибров (Собчак): Говоря о своих родителях, вы говорите о редком совпадении. В моей жизни не было такого счастливого случая. Но одно я могу сказать точно – единственное основание, по которому я жил с женщинами в своей жизни – это любовь. И благодаря Полине я понял одну важную вещь: любовь – это когда другой человек становится для тебя важнее, чем ты сам. Вот это и есть суть. Самое главное.
Собчак: Но неужели интеллектуальное наполнение не является обязательным составляющим любви?
Дибров: Хороший вопрос. Я думаю, в любви важна некая метафизическая, космическая составляющая. Схему образования любви я мог бы уподобить в метафорическом смысле сцене из фильма «Пятый элемент». Бедные бессоновские персонажи бьются, убивают, возводят какие-то пирамиды, колонны, но тщетно: космическая конструкция безжизненна, неподвижна. И вдруг находится маленький, никому не понятный ключ, который вставляют в скважину, и все приходит в движение. Этот космический элемент для меня и есть неотъемлемая составляющая любви. Ее суть.
Собчак: Очень искренняя и очень мужская метафора: ключ, отверстие...
Дибров: Да! Иногда получается, что ты как абориген, чей единственный источник огня – молния, и он никак не умеет зажечь из нее огонь. Он уж и поленья правильно положит – где надо побольше, где помельче, и мох сухой. А вот не бьет! Не бьет! А ведь все подходит: и образование у обоих высшее, и книжки одни и те же читали. В другом же случае – хилые поленья, и мох ни к черту, а как ударило! В русском языке несколько идиом на эту тему: «Любовь зла – полюбишь и козла». А то еще говорят: «Не по хорошему мил, а по милу хорош».
Собчак: Я вот не люблю это все. Мне ближе все-таки банальное, но четкое: «Любовь – это не когда смотришь друг на друга, а когда двое смотрят в одном направлении».
Дибров: Это, Ксюшечка, вас потому что еще не било!
Собчак: Очень даже било.
Дибров: И что, летело все к чертовой матери?
Собчак: Ну, кое-что осталось. То есть вы, Дмитрий, считаете, что любое партнерство, любые отношения, где люди не предают друг друга, кончаются, когда начинается «настоящая любовь»?
Дибров: Любые отношения рассыпятся в пух и прах, как только ударит великая и божественная молния... Это – великая банановая кожура господня...
Собчак: А вам не кажется, что это просто фактор самооправдания?
Дибров: ...и часто бежит такой молнией ударенный потом обратно к своей Маше, плачет: «Вот, Маша, бес попутал». И нет такой Маши на свете, которая не приняла бы его обратно!