Выбрать главу

красивому поколению Багратиона и Дениса Давыдова — «певец в стане русских воинов»—

Жуковский. Младшие представители этого поколения — Пушкин и Лермонтов. Эпоха Царя-

освободителя дает нам корифеев русского самосознания — Достоевского, Аксакова и

Скобелева. Затем идет упадок — и в сумерках закатывающегося Девятнадцатого, в мутной

заре занимающегося Двадцатого века тускло обрисовываются фигуры Куропаткина и

Чехова...

27

Электронное издание

www.rp-net.ru

***

Искусство таким образом национально. Национальность является характернейшим

его признаком, его так сказать «букетом», квинтэссенцией — все равно, будет ли речь идти о

военном искусстве, литературе или живописи. Отвлеченного интернационального

«междупланетного» искусства не существует.

Несколько иначе обстоит дело с наукой. Если народы сильно разнятся друг от друга

своим духом (а стало быть и порождением духа — искусством) — то в интеллектуальном

отношении, разница между народами — между мыслящим отбором, «элитами» этих

народов — гораздо меньше, нежели в духовном, следовательно, «точек соприкосновения»,

общности здесь гораздо больше.

Математика, Физика, Химия, Медицина — науки объективные, равно как и

догматическая часть философии. И француз, и немец, и коммунист и монархист одинаково

формулируют теорию Пифагора.

Науки социальные — эмпирическая часть Философии, История, Социология,

Право — наоборот, национальны и субъективны, ибо занимаются исследованием явлений

жизни народов и выводом законов их развития. Француз и русский, одинаково формулируя

теорему Пифагора, совершенно по-разному опишут кампанию 1812 г. Более того, трактовка

этих наук зависит не только от национальности их представителей, но и от политического,

субъективного мировоззрения их. Сравним, например, Иловайского с Милюковым, Гаксотта

с Лэвиссом. Приняв советский метод «исторического материализма» и «классового

подхода», можно, например, пугачевского «генерала» Хлопушу Рваныя Ноздри сделать

центральной фигурой Русской Истории и посвятить ему двести страниц, а Рюрику, Грозному

и Петру I вместе — отвести полстраницы.

Военная наука относится к категории социальных наук. Она стало быть национальна

и субъективна. Ее обычно считают частью социологии, что по нашему скромному мнению

совершенно ошибочно. Военная наука является сама в себе социологией, заключая в себе

весь комплекс, всю совокупность социальных дисциплин, но это — Патологическая

Социология.

Нормальное состояние человечества — мир. Социология исследует явления этого

нормального состояния. Война представляет собой явление болезненное, патологическое.

Природа больного организма, его свойства, его функции уже не те, что здорового.

Применять к ним одну и ту же мерку невозможно.

28

Электронное издание

www.rp-net.ru

Поэтому военная наука — это социология на военном положении. Или (считая войну

явлением патологическим) — социология патологическая. Военный организм представляет

аналогию с национальным организмом. Война — та же политика. Армия — та же нация.

Часть вторая. Об элементах войны

Глава VI. Политика и Стратегия

Политика — это руководство Нацией, управление Государством. Стратегия — это

руководство вооруженной частью Нации, управление той эманацией Государства, что

называется Армией.

Политика — целое, Стратегия — часть. Стратегия творит в области, отчеркнутой ей

политикой. Это — политика войны, тогда как самая война — элемент политики Государства.

Откуда явствует, что Стратегия есть один из элементов Политики — и безусловно один из

капитальных ее элементов.

Задача Политики — подготовить работу Стратегии, поставить Стратегию в наиболее

выгодные условия в начале войны, облегчить работу Стратегии в продолжение войны и как

можно лучше пожать плоды Стратегии после войны.

Дипломатия и Стратегия — это две руки Политики. И тут необходимо, чтобы правая

рука все время знала, что делает левая, — и обратно. Раньше чем предпринять какой-либо

ответственный шаг государственного, тем более международного значения — Политик

должен оглянуться на Стратега и спросить его — «я собираюсь сделать то-то. Достаточно ли

мы для этого сильны?» Если Стратег ответит утвердительно, то Политик сможет высоко