двух миллионов ее граждан.
Белое воинство составляло практически половину послеоктябрьских изгнанников, и
даже в массовом сознании укрепился термин «белая эмиграция» (по названию «Белая
армия»).
Сложившаяся (главным образом в 20–30-е гг.) военная культура зарубежья
выражалась в организации военно-научной деятельности, военном образовании, военно-
периодической печати и собственно культурной деятельности воинства.
Исторически явление этой культуры беспрецедентно, так как в истории никогда не
существовало нескольких сотен тысяч военных беженцев, составлявших на родине
действующую вооруженную силу, а в эмиграции, по выражению генерала Е.К. Миллера,
«духовно-боевую единицу». Если говорить о Европе, где в 20–30-е гг. сосредоточивалась
основная часть воинства, военная организация первоначально представляла несколько
военно-поселенческих лагерей (Галлиполи, Лемнос, Чаталджа). Сюда были выведены
остатки врангелевской армии и казачества. Остатки флота оказались в Бизерте (Тунис).
В чрезвычайно тяжелых бытовых условиях и сложной политической обстановке
генералам Врангелю, Кутепову и другим военным руководителям удалось организовать
жизнедеятельность этих лагерей и обеспечить к 1923 г. расселение людей по странам Европы
(в основном на Балканах).
В целом же военная организация зарубежья структурировалась в многие десятки
союзов, объединений, групп, разбросанных по всему миру (включая Австралию и даже
Филиппины), большинство из которых входили в созданный в 1924 г. «Русский Обще-
Воинский Союз», существующий и по сей день.
Политико-стратегические прогнозы и надежды вождей Белого движения не
исключали возможного участия членов этих организаций в новой вооруженной борьбе в
России и создании новой национальной русской армии.
Эти мысли, так же как и неослабевающая тяга многих офицеров к повышению своего
теоретического уровня и обновлению знаний с учетом богатого опыта мировой и
гражданской войн, привели к необходимости военного образования в среде эмиграции.
Создание высшей военной школы по поручению Врангеля и Великого князя Николая
4
Электронное издание
www.rp-net.ru
Николаевича возглавил генерал Головин. После пятилетней подготовительной работы в 1927
г. в Париже им были открыты Высшие Военно-Научные курсы, которые через год стали
именоваться по фамилии организатора. Они функционировали до 1940 г. Их создание как бы
венчало деятельность сети кружков военного самообразования (которых насчитывалось
более 50), военных училищ, офицерских школ и курсов (более 10), кадетских корпусов
(которых сначала было три, а к 1940 г. — один).
Кроме того, в 30-е годы Головиным в Париже (с филиалом в Белграде, где
непосредственным руководителем был генерал А.Н. Шуберский) был создан Военно-
научный институт по изучению проблем войны и мира.
В 30-х же гг. в Париже существовали Военно-технические курсы, программа которых
имела также академический уровень, а среди преподавателей в основном были те, кто до
революции работал в Николаевской инженерной академии.
В конце 30-х гг. при Союзе Русских Военных Организаций (бывший IV отдел РОВС)
имела место попытка функционирования заочной административно-политической школы
русской эмиграции. Эта школа, по замыслу ее устроителей, должна была соединить военное
и политико-административное образование.
Военные знания поддерживались и развивались не только в рамках специальных
заведений. Многие из генералов и офицеров собирались вечерами в военно-научных
обществах, офицерских клубах и выступали со своими докладами, участвовали в дискуссиях.
Такие общества имелись всюду, где были более или менее крупные диаспоры. Особенно
активно они работали в Белграде, Париже, Сараеве, Праге, Шанхае, Сан-Франциско и других
городах.
Военное образование в Русском Зарубежье имело системный характер (уровень — от
начального до высшего).
Весь спектр военной культуры охватывала военная мысль эмиграции. Среди самых
видных ее представителей — Н. Головин, А. Баиов, А. Геруа, Б. Геруа, Ю. Данилов, А.
Керсновский, А. Келчевский, В. Драгомиров, А. Драгомиров, А. Зайцов, А. Бубнов, Б.
Штейфон, Е. Месснер, А. Мариюшкин, Н. Колесников, А. Гулевич и многие другие.
Они осмысливали богатый опыт Первой мировой войны и разрабатывали концепции
военного строительства будущей русской армии, верой в которую было пропитано все