2. Нормально ли это — смеяться над Южным Парком?
Кэтрин Ю (Catherine Yu)
В эпизоде «Толстая задница и тупая башка» Эрик Картман выигрывает 20$ от латиноамериканского Совета за свое представление относительно роли латиноамериканцев в искусстве. Далекий от всего вдумчивого осмысленного, Картман просто выступает как чревовещатель, используя собственную руку, в качестве куклы Дженнифер Лопес. «Хеннифер Хопес» поет о стремлении перебраться через границу, буррито и поцелуях со вкусом тако. Вскоре после этого, реальная Дженнифер Лопес — с Беном Аффлеком в придачу, является в Южный Парк и затевает решающее сражение со своим двойником. Бен влюбляется в куклу — руку Картмана и приключение заканчивается арестом Лопес, исповедью куклы и ее самоубийством.
«Толстая задница и тупая башка» — один из большого количества этически нежелательных, спорных эпизодов Южного Парка. Искаженный акцент марионетки Дженнифер и, по-видимому, неуемный аппетит к тако, в расовом подтексте — абсолютно непотребны, если не совершенно расистски. Контекст, в котором Картман все более и более теряет контроль над Альтер-эго своей руки, слишком несерьезен по отношению к психотическому беспорядку, который, на самом деле — не шуточное дело. Отношения Бена и куклы — пародии на Дженнифер принимают действительно тревожащий оборот, когда каждый вспоминает, что это — всего лишь рука десятилетнего Картмана, с которой у Бена, в конце концов, случился секс. В любом случае, все едва могут сдержать усмешку, размышляя обо всех этих интрижках.
И так — с большей частью Южного Парка, поскольку мы смеемся и хихикаем над всем, что выставлено неправильным и искривленным в Южном Парке, Колорадо. Но может быть нравственно неправильно — смеяться? Может не надо искать развлечения в способе, которым марионетка Дженнифер говорит свое собственное имя или множестве способов, которыми бедный Кенни был искалечен и убит? Могло ли быть что-то нравственно-извращенное в смехе над поединком калек и голодающей семьей Кошмарного Марвина? Или моральное ханжество — даже предположить, что это могло бы быть смешно?
В этой главе мы рассмотрим этику развлечений и постараемся дать ответ на вопрос — должно ли смеяться над Южным Парком?
Есть два основных вопроса, составляющих этику развлечений: первый — вопрос эстетики, который решает — уместно ли смеяться над чем-то, а второй — этический вопрос, который решает не аморально ли смеяться над этим. Эти, разные по сути, вопросы — часто путают, особенно если мы употребляем такие выражения, как «Чего тут смешного!?» или «Как ты мог подумать, что это смешно?» Когда мы говорим такие вещи, мы, как правило, представляем оба вопроса вместе, перепутанными и трудно различимыми. Итак, первая задача состоит в том, чтобы разделить эти два вида оценки.
Рассмотрим, название этого раздела, «Похищение детей — это не смешно!», которое также носит эпизод Южного Парка. Это название может означать, что в похищениях детей не должно быть ничего смешного. В этот раз, мы поговорим об эстетической стороне вопроса — корректно ли, оправдано и уместно ли вообще смеяться над этим. В этом эпизоде утверждают, что в похищении детей — нет ничего смешного, также как Картман, критикуя «Гриффинов» в серии «Мультипликационные Войны, Часть I», заявил, что «Гриффины» — это не смешно, потому что там используют абсурдные развязки, не имеющие ничего общего с сюжетом. Так что, если кого-то забавляют «Гриффины», то в эстетическом смысле они смеются, хотя не должны. Не то чтобы они делали что-либо аморальное — это просто ошибка в суждениях, в определении эстетических качеств «Гриффинов»; в этом смысле, они только сделали что-то «неуместное». В таком толковании, «Похищение детей — это не смешно» просто означает, что похищение детей — это не комедия. Но нет в этом ничего с моральной точки зрения верного или ошибочного; это просто неправильно.
Этот разговор об уместности может представляться совершенно нелепым, поскольку предполагается, что есть объективное понятие чего-то действительно смешного. Философы иногда говорят, что нечто является объективным настолько насколько это разумонезависимо, поскольку существование и свойства объекта не зависят от разума и коллективного сознания. В этом смысле, то, что данное нечто смешно — явно не объективное суждение, так как что-то смешное тесно связано с человеческим чувством юмора. Таким образом, если бы не было коллективного сознания, для которого нечто — смешно, тогда не может быть ничего, что смешно.