Короче говоря, есть баланс между одобрением пагубных помыслов и просто знанием о них. В самом простом случае — мы можем вообразить себя расистами и представить, как такой человек изобразил бы молодую латиноамериканку. При этом, мы принимаем, на мгновение, нравственно нежелательные помыслы, которые расист имеет к молодым южноамериканкам. Но это образное перевоплощение едва «отмечает» кого-то как расиста. То, что это лишь предполагается, освобождает нас от того, чтобы считаться подлинным свойством: человек, который представляет себя супер-героем фактически больше супер-герой, чем человек, который на миг стал расистом, на самом деле — расист. Переходная природа предполагаемого перевоплощения — противоречит любому подтверждению обратного. И образное перевоплощение, противоречит де Соузе, по-хорошему, все, что мы должны сделать — смеяться над «Хеннифер Хопес».
Так на чем же мы остановимся, относительно этики развлечения? Если правильно, что мы можем вообразить гипотетические сценарии, не подтверждая их, то морально-святой мог быть святым и, тем не менее, наслаждаться юмором Южного Парка. Воображение не обязано иметь отношение к тому, о чем человек думает, что поддерживает, чего хочет или даже тайно желает. Фактически, человека можно считать дефектным моральносвятым, благодаря его хорошему воображению. Способность мысленного перевоплощения — вполне приемлемое качество для святого, иметь его — если и не в его собственном праве, то, по крайней мере, оно может играть существенную роль в сочувствии и понимании.
Ничто из этого не говорит, что нужно быть безнравственным, чтобы смеяться над Южным Парком. Если бы для этого нужно было подтвердить злонамеренные помыслы, или вредные намерения, фтонический юмор считался бы безнравственным. Возможно, мы удивились бы реакции настоящего расиста на Южный Парк. Когда мы образно принимаем пагубные помыслы, злонамеренность полностью не охватывает нас в стремлении поржать над шуткой. Может человек, который по-настоящему является расистом, не обратил бы на нее никакого внимания? Он усмехнулся бы или посмеялся, восхитившись карикатурой на «Хеннифер Хопес», или смех его был бы тем, что психолог Борис Сидис называл звериным рыком? Такой смех — продукт насмешки и презрения. Хотя развлечение может содержать насмешку, остается тот пункт, что у смеха реального расиста тон отличается от смеха человека, который просто образно принимает расистское отношение. Звериный рык, тогда, является чем-то, что не соответствует образу морально-святого, и, соответственно, смеяться так — неправильно. Но, как мы видим, немного воображения — все, в чем мы нуждаемся. Таким образом, даже святости Вульф могут смеяться над Южным Парком. Так смейтесь же, болтливые любители чула, тако и буррито!
3. Богохульственный юмор в Южном Парке
Кевин Дж. Мёрта (Kevin J. Murtagh)
В серии «Кровавая Мэри» скульптура Девы Марии изображается так, будто кровотечение происходит «у неё из задницы». Люди приезжают отовсюду, чтобы стать свидетелями этого мнимого чуда, а один кардинал приезжает аж из Ватикана для инспектирования скульптуры. Он пристально рассматривает кровоточину, и скульптура исторгает струю, что выглядит как понос, обрызгивая кровью всё его лицо. Он заявляет: «Это чудо!». Вскоре после этого, сам Папа Римский Бенедикт XVI приезжает осматривать её лично. После того, как скульптура и ему «брызжет» прямо в лицо, он заявляет, что скульптура кровоточит не задницей, а вагиной, а «тёлка с кровоточащей вагиной — это не чудо. Тёлки кровоточат вагинами всё время».