«Жизненное значение» как символ. Значение в форме «жизненного значения» (там же, С. 89) представляет собой элементарный, имманентный жизни, до-логический слой значения, который можно обнаружить уже у животных. В этом случае значение и понимание связаны единственно с телесными формами выражения. Понятие «тело» приобретает в концепции Миша функции, релевантные для теории значения. То, что выражается с целью понимания и означивания, проявляется в поведении живого существа, в его аффективном и активном поведении, в мимическом выражении и целенаправленном действии. Миш использует тезис Шелера о психо-физической индифферентности для того, чтобы указать на логически-герменевтические особенности поведения животных. Согласно ему, животные не обладают никакими ментальными состояниями, ни аффективными, ни когнитивными. Тело животного представляет собой психо-физическое единство, оно есть единственный орган и форма поведения. Животные живут из этого психо-физического единства вовне, т. е. их поведение определяется единственно телом, а не ratio (там же, С. 141). Миш утверждает одномерность бытия животных: субъективно-внутреннее или душевно-духовное на этом уровне еще не существует. Тело представляет собой единственное средство качественного переживания. При этом структура телесности приобретает в концепции Миша интегративный характер и включает в себя перцептивные, когнитивные и медиативные функции.
Осмысленность неосознанных и произвольных телесных проявлений, их значение возникает в силу особенного отношения организма и среды, которое Миш называет «основной жизненной структурой» (там же, С. 152). В поведении животных содержится «полное смысла отношение к окружающей среде, настроенность на нее, открытость к совместному бытию» (там же, С. 180). Значение проявлений жизни животного можно понять только на основе реальных отношений, в которые он включен и которые это проявление полностью детерминируют.
Ставя значение или смысл в зависимость от отношений животного к окружающей среде, Миш отказывается от методологического индивидуализма в теории познания и основывает последнюю на принципе интерсубъективности. Он следует в этом отношении Плеснеру, но использует его выводы не для разработки философской антропологии, а для построения трансцендентальной логики, центральным понятием которой является понятие «жизнь»[76].С учетом примата окружающей среды, имманентной составной частью которой является наличие других живых существ (заметим, что в применении к животным Миш не различает между понятиями «окружающая» среда и «общественная» среда), смысл и значение жизненных проявлений животного можно понять только как его реакцию на окружающий мир и как интеракцию с другими представителями животного мира. Выражение значения посредством телесного поведения возможно потому, что тело животного не столько ограничивает его от окружающей среды, сколько связывает его с ней. Миш подчеркивает, что тело имеет открытую структуру, что оно есть граница, открытая как вовнутрь, так и наружу (там же, С. 147)[77]. Таким образом, тело выполняет посредническую функцию в силу единства выражения, значения и понимания.
Понимание значения основывается на том, что поведение животного оформляется в различные, специфические для данного вида образы, для объяснения которых Миш использует понятие символа. Термин «символ» указывает на еще одну важную неразличимость, а именно на отсутствие разрыва между чувственной, зрительно осязаемой формой и смысловым содержанием. Миш подчеркивает, что символ не «репрезентирует» значение или смысл посредством видимого выражения, а «презентирует» их (там же, С. 183). Символ есть выражение единства спонтанного действия и спонтанного восприятия, которое непроизвольно выражается в телесном поведении. Символ прозрачен с точки зрения семантики, а его прозрачность обусловлена совпадением зримого и смыслового компонентов. Другими словами, символ содержит не более того, что в нем в данный момент представлено. Именно прозрачность символа делает возможным то, что при его чувственном восприятии он сразу же становится понятен. Понимание на этом уровне предстает, однако, как еще «неосознанный» (там же, С. 157), непосредственный, спонтанный процесс, интегрированный в структуру жизнедеятельности животного.
Возможность понимания значения телесного выражения Миш связывает с идентичностью понимания и действия. Причем, согласно ему, значение становится понятным только из связи поведенческих актов, а не на основе изолированных телесных образов. Таким образом, возможность понимания коренится для него не в созерцании, что утверждает традиционная теория познания, а в действии. Элементарное понимание значения телесных символов возможно только в силу участия в типичных для данной формы жизни ситуациях. Миш формулирует условие понимания как необходимость «идти вместе». Это условие означает вступить в типичную для определенного вида связь как с его представителями, так и со свойственной ему окружающей средой. «Идти вместе» есть условие возможности элементарного знания о релевантных с точки зрения жизнедеятельности вида способах поведения и формах выражения. Обобщая, можно сказать, что знание вообще возникает, согласно Мишу, как связанное с деятельностью („werktätiges“) знание.
76
См. подробно: Helmuth Plessner, Die Stufen des Organischen und der Mensch. Einleitung in die philosophische Anthropologie // Helmuth Plessner, Gesammelte Schriften. IV. Frankfurt am Main. 1982.
77
Helmuth Plessner, Die Deutung des mimischen Ausdrucks. Ein beitrag zur Lehre vom Bewusstsein des anderen Ichs // Helmuth Plessner, Gesammelte Schriften. VII: Ausdruck und menschliche Natur. Frankfurt am Main. 1982: 67—129.