могла бы ввиду определённого характера или поступков
вызвать к себе такое отношение. Но нелюбовь матери к
своему грудному ребёнку – нонсенс. Современная
статистика утверждает, что это не нонсенс, а норма. Как
можно объяснить то, что описал Толстой, как можно
понять статистику брошенных детей? Анри Бергсон в
работе «Два источника морали и религии» предлагает
два вида морали: закрытую и открытую. Первая мораль, по его утверждению, носит инстинктивный характер.
Это мораль муравейника. Вторая – это мораль
человеческого братства. Ей люди следуют добровольно
и сознательно, подражая культурному герою. Так вот
оказывается, инстинкт не является гарантией заботы о
потомстве, а следование культурному герою, хотя и
добровольное и сознательное, - требует ритуального
воспроизводства культурного образца. Но для этого
нужен соответствующий механизм культуры. Его
обеспечивает церковь. Когда нигилизм начинает
разъедать общество, этот механизм теряет силу. Любовь
между детьми и родителями не инстинктивна. Её нужно
воспитывать, поддерживать. Если этого не делать –
возникают современные проблемы. Устами Левина
Толстой сформулировал важнейшую проблему. За
именем Левина просматривается сам Лев Толстой. Он, очевидно, сам испытал подобные потрясения как отец, а
как честный и глубокий мыслитель – показал свои
страдания. Если современная европейская культура не
найдёт механизм зарождения и поддержания любви
между детьми и родителями – его ждёт «инкубаторное
будущее». Уже сегодня иметь детей в Европе не
выгодно, любить – не за что (в соответствии с
вышеизложенным).
Традиционно
значимые
человеческие ценности и экзистенциалы буквально
испаряются, сублимируются. В такой духовной
атмосфере
в
условиях
социально-экономических
69
трудностей на улицах оказываются миллионы детей, а в
сытом
обществе
«скрытая
беспризорность»
замаскирована материальным достатком.
Толстой поднимает ещё один очень серьёзный
вопрос:
мотивы
братской
помощи
русских
православным и славянам на Балканах в борьбе за
освобождение от турецкого мусульманского ига.
Толстой глубоко проникает в психологию и социологию
массовой помощи русских людей борющимся народам.
Думаю, он не безосновательно приходит к выводу, что
каждый человек имеет свои собственные мотивы, чтобы
отправиться на войну, на которую никто не заставляет
ехать. И мотивы эти, как показывает Толстой в
разговорах отправляющихся солдат, далеко не так
благородны, как они преподносятся официальной
пропагандой и ораторами, митингующими на вокзале.
Т.е. есть какая-то красивая сказка, которую все выдают
за действительность, а каждый в отдельности просто
врёт. И всем выгодно: каждый отдельный человек
решает свою личную проблему; угнетённые народы –
получают
помощь;
государство,
отправляющее
молчаливо добровольцев – не объявляя войну, решает
свои стратегические задачи, оставаясь политически
«чистеньким». Опять получается, что ложь может быть
не просто выгодна, а и полезна. Есть ли аналогии в
современном мире?..
Круг поднимаемых Л.Н. Толстым моральных
вопросов очень широк. Ценность их я вижу в том, что
они остаются актуальны и сегодня. Ситуация даже
усугубилась и стала более острой и в вопросах семьи и
брака, и в политике, и в религии и церкви, а вопрос «Что
делать?» остаётся открытым.
Научно-культурологический журнал
www.RELGA.ru ,№12 [175] 30.08.2008
70
КАЧЕСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И ОБРАЗ ЖИЗНИ:
КОЛЛИЗИЯ ЦЕННОСТЕЙ И ЦЕЛЕЙ
Современное образование страдает отсутствием
концептуальности, как в понимании функций системы
образования, что отражается на структуре комплекса
изучаемых предметов, так и на содержании изучаемых
дисциплин. Если сказать проще - то утрачен смысл в
образовании.
Безусловно, существует определенная стратегия, отраженная в нормативных документах Министерства
образования, уже разработаны некоторые и продолжают
разрабатываются концепции и стандарты образования.
Но я хочу сказать о другом: существует комплекс
предметов, призванных давать панорамное видение