Между тем, казалось бы, что все эти почтенные господа, претендующие на знакомство с предметом, должны были бы воздержаться хотя бы от плоской антидиалектической постановки самого вопроса по типу, где противоположности абсолютны и не переходят одна в другую. Между тем, истинно-диалектическое понимание преемственности идей говорит, на основе действительного изучения предмета, о том, что механический материализм был антидиалектичен, гегелевская диалектика идеалистична, а Марксов синтез снял эти противоположности в высшем единстве диалектического материализма. Это предполагало критическую переработку и механического материализма, и идеалистической диалектики, и Маркс таким образом явился критическим наследником обеих философских концепций. Ставить же вопрос так, как ставят его обе спорящие буржуазные стороны — верх наивной беспомощности и беспомощной наивности: это детская постановка вопроса (логически детская; другое дело её «практическая» ценность для буржуазии; здесь своя проблема, но её рассмотрение отвлекло бы нас в сторону).
Аргумент от «атмосферы» легко опровергается и фактически и логически. В самом деле, центр диалектики в понятии развития. Именно поэтому даже такие интерпретаторы Гегеля, как Куно Фишер в своей «Истории новой философии», помещают Гегеля с его идеей развития в «духовную атмосферу» Дарвина, Ляйеля, раннего Канта, Канта до-критического периода с его естественно-историческими работами и в первую очередь, с его «Историей и теорией неба»[389]. А скажите на милость, что в этих теоретических взглядах, составлявших эпоху, было идеалистического? Наконец, нельзя никак пройти мимо Гёте, который несомненно был диалектиком и в то же время питал прямое отвращение к телеогически-теологической, спекулятивной абстрактной философии Гегеля, о которой он ничего не хотел знать. А «status» и «contractus» у Спенсера? А элементы диалектики У Сен-Симона («органические» и «критическое» эпохи)? Мы не говорим уже о таких вещах, как материалистические элементы в философии Аристотеля, у которого Гегель черпал премудрость полными горстями.
Конкретное выражение Зомбарта, опирающееся на общее соображение об «атмосфере», заключается, как мы уже отмечали в другом месте, в том, что марксисты школьнически, ученически смешивают противоречие с противоположностью. (Widersprush и Gegesatz), эманатистскую логику противоречий Гегеля с эмпирическим сопоставлением реальных противоположностей у Маркса, причём перенесение одного на другое есть-де нелепость и глупость. У Гегеля, на основе его метафизики, диалектика есть закон мышления и бытия, существенный элемент мира и исторического процесса… И т. д.
В этом возражении «существенным» является только его распоясанная развязность. В самом деле,
Во-первых, Гегель в «Философии Природы» сам решительным образом противопоставляет эманативную точку зрения эволюционной и решительно бросает предпочтение второй, отвергая первую. Это нужно было бы, по крайней мере, знать малопочтенному критику.