У Гегеля в «Философии Природы» мы находим такое определение природы:
«Первым и непосредственным определением природы является абстрактная всеобщность её вне-себя-бытия,— его лишённое опосредствования безразличия, пространство. Оно есть совершенно идеализированная рядоположность, потому что оно есть вне-себя-бытие; оно просто непрерывно, потому что эта внеположность ещё совершенно абстрактна и не имеет в себе никакого определённого различия», «Пространство есть чистое количество»…[92]
Здесь природа определяется через чистое пространство, а не пространство через природу. Пространство отдирается от природного бытия, само, в своей изолированности, всеобщности и безразличии ко всему другому, превращается в вещь в себе; т. е. «всеобщность вне-себя-бытия» природы превращается в природное «в-себе-бытие». На каком, в сущности, основании? Там же мы находим два суждения:
1. «То, что наполняет пространство, не имеет ничего общего с самим пространством»[93].
2. «Мы не можем обнаружить никакого пространства, которое было бы самостоятельным пространством; оно есть всегда наполненное пространство и нигде оно не отлично от своего наполнения. Оно есть следовательно некая нечувственная чувственность и чувственная нечувственность»[94].
Но если верно второе суждение, то как же можно говорить о первом? Здесь противоречие, но противоречие отнюдь не диалектическое. Если пространство является всегда наполненным пространством, то, очевидно, что пространство есть форма существования природы, мира, материи, выражение протяжённости, как всеобщего свойства всего материального. Отсюда — «чистая количественность», всеобщность, безразличие. Ещё Аристотель давал сложные доказательства против пустоты, «пустого пространства», как независимой величины, в которой помещаются тела. Но вопрос о пространстве, как и всякий другой вопрос, нельзя решать априорно; чисто-спекулятивно «из головы». Современная наука говорит о бесконечном количестве различных волн и корпускул[95], заполняющих пространство. Но если бы были даже обнаружены поры абсолютной пустоты, то и тогда бы пространственные соотношения были соотношениями между телами, то есть законом связи материальных тел.
Наоборот, если бы не было никаких тел вообще, то и пространство превратилось бы в чистое ничто, в абстракцию голой отрицательности. Таким образом, не пространство есть исходный пункт, а материальный мир, формой бытия которого является пространство, как всеобщая форма.
Пространство физики отличается от пространства обыденного сознания, но оно является более адекватным объективной действительности. Бесконечность пространства не есть бесконечность особой субстанции, а пространственная бесконечность бесконечного мира. Но любая конечная величина является, в свою очередь, бесконечной, в силу бесконечной дробимости. Поэтому пространство противоречиво в самом себе, и противоположности конечного и бесконечного переходят одно в другую. Пространство есть особая всеобщая форма существования материи, и должно быть понято именно, как особая форма; поэтому его нельзя рассматривать в одном ряду, скажем, с горючестью или светоносностью тел. У Аристотеля мы находим понимание этого.
Во-первых, у него пространство не есть само тело (См. Phis., Ⅳ, 1—3):
«Есть ли место — тело? Оно не может быть телом, ибо в таком случае в одном и том же месте были бы два тела».
Во-вторых,
«место не есть материя вещей, ибо ничто не состоит из него; оно не есть также ни форма (здесь речь идёт о форме в аристотелевом смысле энтелехии[96] души, активного начала, а не в нашем смысле. Авт.) или понятия, ни цель, ни движущая причина; и, однако, всё же есть нечто».
Здесь довольно хорошо (хотя только отрицательно) выражена оригинальность, своеобразие пространства, в отличие от других свойств материи и бытия вообще.
Время есть точно так же всеобщая форма существования мира. И здесь нужно сказать, что:
a) время отнюдь не есть самостоятельная величина, особая субстанция;
b) оно не есть нечто, в чём происходят процессы изменения, а лишь выражение этих самых процессов, что и вытекает и первого положения.
95
Корпускула — (от лат. corpusculum частица), частица в классической (неевклидовой) физике.
96
Энтелехия — ( от гр. entelecheia завершённость, осуществленность), понятие Аристотеля, означающее осуществление какой-либо возможности бытия.