5) В эту картину входит и чувствующий человек со всеми видами «копий отражений» и т. д., отражений различных степеней различной глубины и широты.
6) Таким образом, эта картина мира, адекватная, в меру познания, реальной действительности, реальному Всеобщему, в бесконечное количество раз богаче того, чем восхищаются гилозоисты и пантеисты при непосредственном художественном созерцании
7) Особо следует заметить, что в развиваемое понимание бесконечного мира (во времени, в пространстве, в отношении количеств и в отношении качества) входит и понимание возможности бесконечного движения, развития и природы, и человека, и его познания так что здесь, если можно так выразиться, налицо есть бесконечно огромный фонд нераскрытых богатств и многообразно-раскрываемый в процессе бесконечного познания.
Но здесь ещё другая сторона дела: это тема «живой природы», жизни Космоса.
Гегель в «Философии Природы» прямо воспевает Гёте за его пантеистическо-гилозоистическое отношение к жизни Космоса, за живое понимание природы. Но любопытно, что он делает в той же работе замечание, что природу не следует смешивать с Космосом, ибо природа есть Космос, мир, минус «духовные существа». Здесь двойная измена Гегеля диалектике: во-первых, «духовные существа» отрываются от их телесности и происходит гипостазирование одной стороны единого бытия, то есть метафизическое застывание духовности; во-вторых — что в данном случае ещё более важно — здесь налицо отрыв чувствующих и мыслящих существ от природы, т. е. вместо относительного, диалектического противопоставления, раздвоения единого. получается абсолютное противопоставление: в частности, человек берётся только, как «противочлен» природы, и исключается, как часть природы. Человек берётся, как сверхприродное начало. Если животных исключить из «духовных существ», то человек вырывается и из органически-эволюционного ряда.
Однако, переходим к нашей теме.
В каком смысле можно говорить о Космосе, как о живом единстве? Но в смысле шеллинговой мировой души; не в смысле монадологии Лейбница, не в смысле мистиков типа Якова Беме; не в смысле logos’а, религиозных космогонии и т. д. А в каком? В том смысле, что живая материя есть факт. Существует сложный, огромный органический мир, существует, как её назвал ак. В. И. Вернадский, биосфера, земная биосфера, наполненная бесконечно разнообразной жизнью, от мельчайших микроорганизмов в воде, на суше, в земле, в воздухе — до человека. Многие не представляют себе всего грандиознейшего богатства этих форм, их прямого участия в физических и химических процессах природы. Между тем оно настолько велико, что это обстоятельство давало когда-то повод Ламарку считать, что все сложные соединения, встречающиеся на земле, образовались при участии многофазных живых существ. Гегель почти поэтически описывает, например, органическую жизнь моря, отходя от той головоломной тарабарщины, которую Энгельс называл «abstrus»[136] и которую гегельский Пиндар, Michelet[137] определял, как «величавую речь Олимпа». Далее. Невероятно предположение, что жизнь есть только на земле. При бесконечности Космоса в миллионы раз вероятнее образное предположение, и ещё Кант в своих ранних, «до-критических» ( и замечательных!) естественно-научных работах прямо говорил о живых существах на других планетах. А так как мир бесконечен и во времени, то в Космосе жизнь вечна. Ибо она где-нибудь да рождается из неорганического мира. На земле она появилась тогда-то, исторически возникла из неживой материи. Но когда её не было на земле, она была где-нибудь в других точках Космоса и т. д. Словом, жизнь имманетна[138] Космосу.
Эта жизнь неразрывно связана с «целым», она есть часть этого целого, одна из его сторон, проявлений, граней, свойств; она не случайна, а необходима, она ему присуща, как ступень исторического развития его частей. Человек есть на земле наиболее сложный продукт природы, так сказать, её цветок.
По существу, от этого недалёк и Гегель, когда он, например, на своём языке пишет: «Если сначала геологический организм земли был продуктом в процессе построения её образа, то теперь она снимает, как творчески лежащая в основе индивидуальность, свою мёртвую застылость и раскрывается для субъективной жизни, которую она однако исключает из себя и передаёт другим индивидуумам. Так как геологический организм есть жизненность только в себе, то подлинно живое есть другое по отношению к нему… Т. е. земля плодоносит именно как основа и почва индивидуальной жизни, находящейся на ней»[139] (Философия Природы). Правда, затем Гегель говорит о жизни стихий и т. д., и это у него не только метафора, а мистика, и в вышеприведённом месте развит совершенно рациональный взгляд на дело.
137
Michel — (нем. простодушный, простофиля).
138
Имманентный — (от лат. immanens пребывающий в чём-либо, свойственный чему-либо), нечто внутреннее, присущее какому-либо предмету, явлению, процессу.