2. Процесс активного общественного приспособления. Человек рассматривается здесь, согласно объективному положению вещей, как общественное животное, делающее орудия (homo faber) Именно поэтому выступает момент субъективности и активности. Старый материализм рассматривал человека только как продукт. Между тем, исторический человек превратился уже в субъекта. Поэтому-то Маркс в своих знаменитых тезисах о Л. Фейербахе и настаивал на том, чтобы рассматривать соотношение между человеком и природой субъективно, практически, активно. Это выражение «субъективно» имеет смысл вовсе отказа от объективного познания, а тот смысл, что объективность познания требует учёта новой, небиологической, более высокой объективности, когда на сцену выступил субъект, когда человек своими орудиями активно воздействует на природу, преобразует её в своих целях, основой чего служит процесс труда, как процесс «непосредственного производства и воспроизводства жизни», и в нём, в этом процессе труда, происходит преобразование и самой человеческой природы. Биологическое — «в снятом виде». Поэтому здесь нужно кончать с игрой, развиваемой «органической школой»[181] в социологии, политической экономии и т. д. Здесь новое качество, исторически образовавшееся. Современное возрождение «органологии», маргаринового «социального дарвинизма», вся школа O. Spann’а[182] и бешенствующих расистов, есть отвратительный сор с научной точки зрения. Мимо!..
Само общество раздвоится на классы, и начинается специфическое движение, диалектика общественного развития, со всеми его противоречиями и переходами от одной общественно- экономической формации к другой.
Субъектом здесь является общественно-исторический человек, человек определённого «способа производства», определённого класса, определённого «способа представления». «Биологическое» не уничтожается: оно — «aufgehoben».
Отношения человека к природе в основном — троякого порядка: практические, теоретические, художественно-эстетические. Мы разбирали все эти три вида соотношений порознь и в их переходах. Теперь перед нами стоит задача понять их в их единстве, как функции единого процесса производства и воспроизводства жизни.
Практика есть здесь материальное, техническое овладение веществом природы, труд, преображение вещества, материальный обмен веществ между обществом и природой. Теория есть мыслительное овладение природой, познание её качеств, свойств, законов, «общего». Эстетика природы есть процесс переживания природной связи с природой, симпатическое сопереживание ритмики природы, коренящееся в последней инстанции в биологическо-животной основе человека. Практике соответствует воля. Теории соответствует интеллект. Эстетике соответствует чувство. Практика, это — царство материальных вещей и процессов. Теория — царство понятий и идей. Эстетика — царство эмоций и эмоциональных образов. Понимаемые, как процессы, они суть: процесс труда, процесс мышления, процесс художественно-эстетического созерцания. Теория и практика, как мы видели уже в предыдущем изложении, представляют собою противоположности, переходящие одна в другую, и в то же время единство. Это единство знаменует собой активное, двуедино активное, отношение к природе, процесс овладевания природой, подчинения природы. Здесь субъект противостоит ей, как активное начало: он не «воспринимает» её, и рассматривает её (и действует на неё), как материал; он её материально преобразует в процессе труда, а мышление опосредствует этот процесс. Природа — пассивна. Человек активен. Природа преобразуется. Человек преобразует. Совсем другое в художественно-эстетическом созерцании природы. Здесь субъект «погружается» в объект, «растворяется» в объекте. «Личность» «исчезает», теряет себя, как таковая, поглощается «Всем» и тонет во «Всём». Другими словами, природа здесь активна, человек пассивен. Субъективное отходит совершенно на задний план. Ритмы Космоса выступают, как грандиозное и величественное, бесконечно малой частью которого, маленькой чешуйкой гигантской и необъятной ткани является ритм, и соответствующие эмоции отражают этот величественный приоритет Космоса. Таким образом, художественно-эстетическое созерцание есть полярная противоположность практики и теории одновременно, как активному началу жизнедеятельности человека. Отсюда, между прочим, становится понятным и тот факт, что художественное созерцание не может быть поставщиком критерия истины, в то время практика и теория такие критерии выдвигают. В то же время художественное созерцание является противоречивым в самом себе: растворяя субъективное в объективном, оно является крайне субъективным; эмоции симпатического переживания природы не обладают такой общезначимостью, как, например, понятия: эта сфера есть океан чувств и крайне подвижных эмоций с гораздо большим коэффициентом субъективного.
181
«Органическая школа» в социологии, направление в буржуазной социологии к. 19 — нач. 20 вв., отождествляющее общество с организмом и пытавшееся объяснить социальную жизнь биологическими закономерностями.