(3) Измерение, создающее Мир (Все) данного Числа (геометрия).
В данном случае атомистической парадигмы, это были (1) Физика Ньютона, (2) математический анализ и (3) геометрия Евклида. Вместе они представляли то конкретное Число Деления - Атом, посредством которого и существовало ВСЕ ньтоновой картины мира, физического мира Нового времени (в духе Пифагоровского "Все есть Число"). Подчеркнем еще раз, что Парадигма имеет отношение не к миру мышления, и не к миру объекта (физическому миру), а исключительно к миру Числа, в котором только и имеет действительное существование Атом.
Смена Парадигмы является событием мышления в отношении его понимания Оснований, Числа. Именно так произошло рождение аксиоматической системы Эйнштейна-Бора-Лобачевского - как более фундаментальное продвижение в понимании сущности Числа. Электрон стал второй сущностью числа, после первой сущности Числа - Атома. О таком положении дел в области оснований предупреждал еще Аристотель, трактовавший о двух сущностях, как о свойстве мышления постигать объект, предмет "в два приема". Электрон опять-таки не означал появление-открытие нового объекта физического мира, он был лишь второй сущностью, вторым уровнем понимания сущности Числа. Весьма выразительно, что именно проблема эфира, снятая через физическое явление света, то есть именно такое отношение конкретной явленности объекта формально-абстрактному мышлению, стало той границей, из которой выросло новое понимание, вторая сущность Числа - Электрон (подчеркиваю, речь идет не о "физической структуре света", а все о той же "структуре Числа", как подлинной предметности Электрона).
Электрон есть вторая сущность Делимости как основного события, в котором конституируется Число, в то время, как Атом есть первая сущность Делимости как основания известной нам истории мышления.
Граница в греческом понимании есть то, из чего раскрывается более глубокая и более непосредственная сущность того, что ограничено этой границей. Граница позволяет ограниченному ей не только существовать в себе самом, но и быть увиденным, явленным, несокрытым. Эйнштейн раскрыл это греческое существо границы Числа, как Атома, ДЕЛЕНИЯ В СЕБЕ, в новое понимание Числа, в ЭЛЕКТРОН, КАК ДЕЛЕНИЕ ДЛЯ НАС (ДЛЯ МЫШЛЕНИЯ), ЯВЛЕННОЕ, НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ, НЕСОКРЫТОЕ (как Атомный гриб). Эйнштейн открыл новый Закон Числа, новую формулу Числа. Он преобразовал физику через Преобразования Лоуренца. Так образовалась новая Парадигма, Электронная парадигма, Парадигма электронизма, которая является ведущей парадигмой современной рациональности.
В ней также присутствуют:
(1) Закон Числа, формула Числа, представленная теорией относительности как теорией электронной сущности Числа;
(2) Исчисление, представленное квантовой механикой, обеспечившей в лице Бора ПЕРЕХОД от атомизма к электронизму как процедуру Деления Деления, новой ПРОЦЕДУРЫ ЧИСЛА, КВАНТОВО-МЕХАНИЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ЧИСЛА (Гейзенберг, Шредингер и др);
(3) Измерение (неевклидова геометрия), создающее Мир электронной сущности Числа, мир Электрона.
Еще раз подчеркнем, современная наука имеет дело в качестве своего предмета не с физическим миром и не с мышлением (миф о наблюдателе в квантовой механике), но с миром Атома и с миром Электрона, интуитивно-индуктивно воспринимая эти Миры, как Сущности Числа, и не вполне распознавая их числовую природу.
Физики даже готовы цепляться за такое "материальное явление", как свет, которое якобы "все объясняет и связывает"; на самом деле, физический свет это знак, значение, представление, физическое доказательство универсального основания, физическое доказательство-показ действительного существования Числа, располагающего рядом мышление и объект в некотором равновесии Деления, в бытии Числа. Так же и все так называемые элементарные частицы, рой которых открылся в Парадигме электронизма, являются частицами Числа, сущности числа, а не некоторыми частицами физического мира.
В истории мышления, как истории отношения, соответствия мышления и объекта, крайне важна позиция Ленина, которая возникла, как раз, в момент смены Парадигмы атомизма на Парадигму электронизма. Лишь три мыслителя Гуссерль, Хайдеггер и Ленин выступили тогда от лица истории мышления с историческими оценками и соображениями в отношении универсальной мыслительной сущности научной революции. Хайдеггер, кстати, внимательно изучал работы Ленина в период создания книги "Бытие и Время". Ленинское определение материи фиксирует крайнее состояние истории мышления, когда "Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них". В контексте универсальной истории мышления, где философский захват реальности оказывается необходимым условием глобальных преобразований и модернизации, а не чьей-то блажью, это определение прочитывается по-новому в свете изложенного нами основного вопроса философии, как вопроса о бытии, объединяющем мышление и объект: это становится вопрос о том, ЧТО ЕСТЬ МАТЕРИЯ, ПРИ ПОЛНОМ ПОНИМАНИИ ТОГО, ЧТО МАТЕРИЯ НЕ ЕСТЬ ФИЗИЧЕСКИЙ МИР. ЛЕНИН ПОЛНОСТЬЮ РАЗРЫВАЕТ ПОНЯТИЕ МАТЕРИИ С ФИЗИЧЕСКИМ МИРОМ, НЕ ОПРЕДЕЛЯЯ ПРИ ЭТОМ, ЧТО ЖЕ ОНА ТАКОЕ. МАТЕРИЯ, - ГОВОРИТ ЛЕНИН, - ЭТО МОЯ МАТЕРИЯ.
Если вслушаться в ленинское письмо-определение, то для Русскоязычного Глаза зазвучит вопрос, как он виден самому Автору: Что такое это - "ТА", "котор(ая)" дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них, - Что Она (та, которая) есть (следите внимательно) - Материя, философская категория, или "объективн(ой) реальност(и)". Поскольку мы имеем дело с ОПРЕДЕЛЕНИЕМ Материи, то ответ на вопрос и получается: Она, та самая - это ФИЛОСОФСКАЯ КАТЕГОРИЯ (существующая реально, реальней того, что является результатом "копирования, фотографирования, отображения"). В реальном поле полемики с иными авторами, также осмысливающими интеллектуальные смыслы научной революции, Ленин накладывает запрет на философское исследование и постижение действительной сущности материи, утверждая принцип достаточности ее естественно-научного постижения, как БЕСКОНЕЧНОЙ ДЕЛИМОСТИ.