Таким образом, монограмма из двойного D, соединённого со знаком духа, буквой H, с которой начинается греческое название солнца (Ηλιος), отца светов, выражает Donum Dei, данное в откровении знание о Великом Делании, ключ к материализации духа и света. Алхимический характер изображений в Дампьере, к разбору которых мы теперь приступаем, лучше не выразить.
Первая серия [XXVII].
XXVII. Замок в Дампьер-сюр-Бутонн. Кессоны верхней галереи. Первая серия.
Кессон 1. — Рядом на одном участке земли растут два дерева одинаковой высоты и толщины: одно зелёное и крепкое, другое сухое, безжизненное[286]. На соединяющей их ленте слова:
SOR.NON.OMNIBVS.ÆQVE.
Участь у всех разная
Применительно к человеческому существованию эта истина кажется нам тем более относительной, что, независимо от того, какая у нас судьба, печальная или благосклонная к нам, какая жизнь, безмятежная или полная тревог, все мы без различий и исключений приходим к одному: к смерти. Но в свете герметики всё иначе — эта истина принимает ярко выраженный положительный смысл, близкий сердцу Адепта.
Согласно алхимическому учению, металлы, для тех или иных промышленных нужд извлечённые из руды и вынужденные приноравливаться к требованиям человека, становятся жертвами своей несчастливой участи. В виде рудной породы они медленно эволюционировали к совершенному состоянию природного золота, но по извлечении они погибают от пагубного восстанавливающего действия огня (feu réducteur). При плавке металл теряет питательные элементы минерализирующего начала, поддерживающие его жизнедеятельность, временное переходное состояние металла фиксируется, и он умирает. Таков смысл двух символических деревьев, одно из которых выражает жизнеспособность минерала, другое — безжизненность металла.
Из этой простой картинки проницательный исследователь, достаточно сведущий в основах нашего искусства, сможет сделать важный и полезный для себя вывод. Если алхимик вспомнит, что старые Мастера рекомендовали начинать работу с того места, где Естество заканчивает свою, и если он умеет убивать живое, дабы восстанавливать мёртвое, он догадается, какой металл ему надо взять и какой минерал избрать для начала первой работы. Затем по аналогии с природными процессами алхимик соединит возрождённое к жизни вещество с другим веществом (известно, что живое жаждет живого), и, если он нас правильно понял, ему доведётся увидеть своими глазами и пощупать своими руками материальное свидетельство великой истины…
Слова наши скупы, о чём сожалеем, но подчинение правилам традиционной дисциплины не даёт нам возможности ни уточнять, ни разъяснять всё это.
Кессон 2. — Крепостная башня на склоне холма, вверху галерея с навесными бойницами и амбразурами. Башня увенчана куполом, в ней узкое зарешеченное окно и наглухо запертая дверь. Тучи орошают суровую неприступную башню дождём. Надпись гласит, что дождь золотой.
AVRO.CLAVSA.PATENT.
Золото растворяет (отворяет) затворённые врата
Кто этого не знает! Однако для Философа неприемлем переносный смысл этого изречения, подразумевающий фаворитизм, приобретение привилегий, незаконных льгот. Речь здесь идёт не о тлетворном золоте, а о мифо-герметическом эпизоде легенды о Юпитере и Данае. Поэты рассказывают, что Данаю её отец, аргосский царь Акрисий, заключил в башню, так как от оракула узнал, что ему суждена смерть от руки внука. Однако сколь бы прочны ни были стены темницы, для воли бога они не препятствие. Зевс, большой любитель приключений и метаморфоз, всегда стремящийся обмануть бдительность Геры и увеличить своё потомство, приметил Данаю. Не стеснённый в выборе средств, он проник к ней золотым дождём. По прошествии положенного срока пленница произвела на свет сына, которого нарекли Персеем. Рассерженный Акрисий велел заколотить Данаю с сыном в ящик и бросить в море. Ящик течением прибило к острову Сериф, где рыбаки вытащили необычное судно на берег, открыли его, освободили Данаю с Персеем и привели к царю Полидекту, встретившему их с большим радушием.
В этой удивительной истории скрыта важная тайна — тайна приготовления герметического субъекта, первоматерии (matière première) Делания, и получения Серы, primum ens[287] камня.
Даная олицетворяет здесь наш грубый минерал (notre minéral brut), извлечённый из рудника. Это земля Мудрецов (terre des sages), содержащая активный и скрытый дух, который, по словам Гермеса, один лишь способен осуществить «из этих вещей чудо единой вещи». Слово «Даная» происходит от дорийского Δάν (terre, земля) и άη (souffle, esprit, дыхание, дух). Философы учат, что их первоматерия (matière première) есть частица изначального хаоса, о чём свидетельствует греческое имя Акрисия, царя Аргоса и отца Данаи: 'Ακρισία означает смешение, беспорядок (confusion, désordre), 'Αργός — грубый, невозделанный, неоконченный (brut, inculte, inachevé). Зевс, в свою очередь, означает небо (ciel), воздух (air) и воду (eau), что напоминает и о плаче, так что греки говорили о дожде: Υει ό Ζευς (Юпитер посылает дождь или, дословно, плачет). Этот бог олицетворяет, таким образом, воду, которая обладает проникающей способностью, то есть воду металлическую, потому что она состоит из золота или, по крайней мере, содержит его. Речь идёт о герметическом растворителе, который, отстоявшись после ферментации в дубовой бочке, похож на жидкое золото. Анонимный автор одной неизданной рукописи XVIII в.[288] пишет по данному поводу следующее: «Если слить эту воду, то вы своими глазами увидите сверкающее золото в своём изначальном состоянии, переливающееся всеми цветами радуги». Сам союз Зевса и Данаи указывает на то, как следует применять растворитель: тонкий размолотый порошок вещества нагревают с небольшим количеством воды, затем постепенно, по мере её адсорбции реакционную массу дополнительно увлажняют — процесс, который Мудрецы называют впитыванием влаги (imbibition). Получают пасту, которая становится всё мягче, превращается в сироп, масло и, наконец, в светлую жидкость. Далее, воздействуя на неё при определённых условиях огнём, часть жидкости ещё более сгущают в некую массу, которая осаждается на дно сосуда. Осадок тщательно собирают. Он представляет собой нашу драгоценную Серу, новорождённого ребёнка, маленького царя и нашего дофина (дельфина), символическую рыбу, иначе рыбу-прилипалу (rémora) или кормчего (pilote)[289], Персея или рыбу из Красного моря (греч. Περσεύς) и т. д.
286
У подножья покрытого листвой дерева вырыта яма, и в ней хранится вода, которой поливают дерево. Так и умерщвлённый при восстановлении металл вновь обретает жизнь после нескольких пропиток.
288
289
Рыба-прилипала (ремора) фигурирует в целом ряде легенд. Плиний, среди прочего, утверждает, что достаточно поднести эту рыбу, хранящуюся в соли, к колодцу, сколь бы глубок он ни был, чтобы извлечь золото, которое в него уронили.