Бесспорна мысль о том, что всякое новое изучение окружающего мира, приобретение, оценка и обобщение новых опытных данных осуществляется в свете уже имеющихся знаний, которые закреплены с помощью средств языка и без него существовать не могут[75], что в своих действиях люди руководствуются знаниями о мире, закрепленными в языке, который, следовательно, играет важную роль в практической деятельности и общественном поведении людей. Однако эта мысль в неогумбольдтианской концепции языка превращается в учение о слишком жесткой зависимости познания и общественного поведения людей от языковой системы, которая их якобы целиком обусловливает.
Ошибочные общетеоретические и философские выводы неогумбольдтианцев относительно роли языка в человеческом обществе порождены не ложностью исходных фактических данных, а методикой их рассмотрения и исследования, которая порочна в своей сущности.
Основной метод исследования языка в неогумбольдтианском языкознании есть метод анализа семантической сферы языка как закрепленной системы путем расчленения этой сферы на семантические поля[76] и последующего расчленения полей на составляющие их компоненты[77]. Этому членению предшествует анализ языковой деятельности человека в целом – отчленение языка как закрепленной системы (языка в соссюровском понимании) от речи как совокупности всех конкретных процессов функционирования языка (говорения, общения, формирования мыслей), а затем отчленение семантической сферы от всей системы языка[78]. Такая методика изучения языка отличается метафизической односторонностью – отрывом анализа от синтеза, несмотря на декларативные заявления неогумбольдтианцев об использовании ими синтеза при изучении языковых фактов. Между тем анализ и синтез находятся в диалектическом единстве, образуя две стороны единого познавательного процесса, и метафизическое преувеличение роли одного из них приводит к искаженному отражению изучаемого объекта. Сопоставляя необходимую связь синтеза и анализа, с одной стороны, и индукции и дедукции, с другой, Ф. Энгельс писал:
«Индукция и дедукция связаны между собою столь же необходимым образом, как синтез и анализ»[79].
Односторонне-аналитический подход приводит к тому, что представители неогумбольдтианства оперируют лишь элементами закрепленных в системе языка семантических полей, изолируя их не только от речевого процесса, но и от других участков системы. Поскольку именно в элементах семантических полей, закрепленных в системе языка, и воплотились семантические различия между языками, постольку делается вывод о различном видении мира у разных народов. Изолировав конституенты семантических полей в системе одного языка от речевого процесса и от системы в целом, неогумбольдтианцы проделывают такую же операцию с конституентами семантических полей другого языка, а затем начинают сопоставлять между собой более или менее соответствующие друг другу конституенты семантических полей разных языков, а также сравнивать конституенты семантических полей обоих языков с фактами объективной действительности. Прием сопоставления занимает в неогумбольдтианской методике, таким образом, очень важное место, но применяется он только по отношению к семантической сфере системы языка. С помощью приема сопоставления обнаруживаются различия между семантическими сферами (и отдельными семантическими полями), закрепленными в системах разных языков, а также устанавливается факт неполного соответствия этих сфер участкам самой объективной действительности (т.е. соответствие конституентов семантических полей одного языка одним сторонам участков объективного мира, одним объективным фактам, а конституентов семантических полей другого языка – другим сторонам тех же участков, другим объективным фактам). При этом неогумбольдтианцы не замечают того, что и семантические расхождения между сравниваемыми языками, и их неполное соответствие объективной действительности они устанавливают с помощью этих же языков, которые, следовательно, позволяют сознанию овладеть содержанием, отсутствующим в семантических сферах их закрепленных систем.
76
О семантических полях см.:
77
См.: