Имея в виду единство предложения и выражаемой мысли, Г. Хольц считает, что китайское предложение обладает особым логическим строем в отличие от предложения индоевропейских языков. Основу логической структуры индоевропейского предложения составляет отношение между субъектом и предикатом – предикативное отношение, которое представляет собой особый вид зависимости между этими компонентами. Более детальный анализ вскрывает, кроме того, иные зависимости – объектные, атрибутивные отношения и др. В логической структуре китайского предложения, по утверждению Г. Хольца, никаких логических зависимостей нет: там нет структурного центра и подчиненных ему компонентов. Все компоненты равноправны и независимы, никаких изменений, попадая в структуру предложения, они не претерпевают, оставаясь, так сказать, чистыми ядрами, так как якобы отсутствуют грамматические средства для оформления изменений и выражения отношений между компонентами. Соотнесенность между членами логической структуры китайского предложения представляется лишь наглядно-образно (эстетически). Поэтому Г. Хольц считает возможным говорить об особой логике китайского мышления – эстетической ядерной логике. По мнению Г. Хольца, и особый логический строй индоевропейского предложения (предикативное отношение, объектные и проч. отношения), и специфический логический строй китайского предложения (независимость компонентов мысли, отсутствие логических отношений между ними) полностью зависят от грамматического строя соответствующих языков[92].
Приписывание особого логического строя китайскому предложению обусловлено тем, что Г. Хольц, метафизически-односторонне понимая единство языка и мышления, за этим единством не может увидеть определенной специфики, различия в строе мысли и языка и в других характеристиках этих явлений. Он явно смешивает особенности строя мысли, заключенной в предложении, и грамматической формы предложения. Неизменяемость слов, входящих в состав предложения, он переносит на компоненты мысли, отсутствие морфологических форм для выражения отношений между компонентами мысли для него равнозначно отсутствию самих отношений. Подобную ошибку в свое время допускал А. Шлейхер, выводивший из отсутствия флексий в китайском языке отсутствие отношений между компонентами мысли, выраженной китайским предложением[93].
В логической структуре китайского предложения компоненты точно так же претерпевают изменения, вступая в отношения между собой, как и в логической структуре индоевропейского предложения. Между компонентами мысли, содержащейся в китайском предложении, устанавливаются такие же логические зависимости, какие возникают в строе мысли, воспроизводимой индоевропейским предложением. Однако и изменения компонентов мысли, и отношения между ними выражаются, как правило, не морфологическим изменением слов, а порядком их расположения и логическим ударением, которое является универсальным средством установления логических отношений между компонентами мысли. Этого не замечают ни Г. Хольц, ни А. Шлейхер. Кстати, вопреки бытовавшему ранее мнению, отношения между компонентами логической структуры китайского предложения могут выражаться также с помощью аффиксов и служебных слов[94].
Предикативное отношение и раскрывающийся через него процесс предикации, т.е. соотнесения мысли с действительностью, порождаются не особенностями строя предложения в индоевропейских языках, а диалектикой процесса познания, отражения объективной действительности в мыслительной сфере. Вторичность мышления по отношению к бытию, опосредствованный характер отражения бытия в мысли и, следовательно, опосредствованный характер отношения мышления к бытию определяют двучленность мысли, заключенной в предложении, и своеобразие отношения между ее двумя частями. Эта мысль образует наименьший мыслительный акт, наименьший самостоятельный отрезок мыслительного процесса. Такую мысль мы называем логемой.
93
См.:
94
См.: