В надежде на некую духовную независимость Эразм переехал из Лувена в Базель, но борьба обеих партий за привлечение его на свою сторону не прекращалась. С одной стороны были папа, король Генрих VIII, герцог Георг Саксонский, польский король Сигизмунд, друзья из Лондона, с другой — сторонники Лютера. Прежние друзья Эразма — Меланхтон и Гуттен — отошли от него. Обстановка чрезвычайно обострилась. Весной 1520 г. была опубликована папская булла, перечислявшая 41 еретическое заблуждение Лютера. 10 декабря 1520 г. Лютер торжественно сжег эту буллу. Сторонники папы, сторонники Лютера ждали, что Эразм, авторитет которого был чразвычайно велик, займет какую-то определенную позицию, но он был принципиально «над схваткой».
В апреле 1524 г. Лютер пообещал не задевать Эразма, если он не будет касаться их дела, если он будет «только зрителем нашей трагедии» (Ор. ер., V, 445). Эразм же решил отделить себя от Лютера и сделал это, взявшись обсуждать не то, что возмущало в Лютере его врагов, а проблему свободы воли, так как Эразм, христианский гуманист, судил об этом действительно совсем иначе, чем Лютер. Эразм написал Лютеру и просил его не обижаться за то, что он начнет с ним диспут (Там же, V, 451). Однако, по существу, это было несколько запоздалое предупреждение, поскольку в это время Эразм уже работал над своей «Диатрибой», которая вышла из печати через считанные месяцы.
Вскоре после издания «Диатрибы» противники Лютера Иоганн Кохлей и Иероним Эмсер перевели ее на немецкий язык, но перевод был чрезмерно вольным, и Эразм запретил его публикацию. Перевод Альтдорфа появился позже.
Что касается Лютера, то, прочитав несколько страниц, он почувствовал к этому сочинению Эразма «отвращение» (WA Briefe, III, 398) и сначала хотел оставить «Диатрибу» без ответа, но потом, уступив просьбам своих друзей, в конце сентября 1525 г. принялся отвечать на нее (Там же, 583, 598). В декабре 1525 г. ответ уже вышел пз печати. Одновременно или почти одповременно с латинским оригиналом был готов и немецкий перевод.
В феврале 1526 г. в Базеле у Фробена был издан ответ Эразма Лютеру «Гипераспистес I» (ασπιστης — воин со щитом; υπερ — над, сверх, в защиту), который в том же году публиковался еще несколько раз в Антверпене, Кракове и в Париже. Вторая часть, «Гипераспистес II», вышла в сентябре 1527 г. с двумя перепечатками в том же году и с повторным изданием в Антверпене в 1528 г.
Ответ Лютера на «Диатрибу» Эразма до конца 1526 г. издавался 10 раз. В письме к Лютеру (Ор., ер., VI, 306) Эразм защищался, упрекал его за безосновательную резкость тона и сомнение в искренности Эразмовой веры. На «Гипераспистес I» Лютер не отвечал. «Гипераспистес II» вызвал некоторое брожение среди сторонников Лютера: от него отошел Мелапхтон, возобновивший отношения с Эразмом (Там же, VII, 371), Лютер же не откликнулся и на этот труд Эразма. Позднее, в 1533 г., Эразм еще раз вернулся к вопросу о свободе воли в «De ainabili Ecclesiae concordia» («О желанном церковном согласии»), но ничего существенно нового по сравнению с тем, что он писал прежде, не высказал.
В 1526 г. «Гипераспистес I» вышел на немецком языке в переводе Иеронима Эмсера. «Гипераспистес II» до сих пор существует только на латинском языке.
Ни Лютеру, ни Эразму не удалось убедить друг друга — слишком разные это были люди.
На русский язык диатриба Эразма «О свободе воли» переводится впервые. Задача переводчика была нелегка хотя бы потому, что Эразм известен как замечательный писатель, автор прославленной «Похвалы Глупости» и изящно-наставительных «Разговоров запросто». Тема, которой посвящена диатриба «О свободе воли», существенно от них отличается, стиль — тоже. Когда-то высказывались упреки переводчику «Похвалы Глупости» П. Губеру. Его укоряли за некоторое «облегчение» переводимого текста: «„Похвала Глупости“ Эразма Роттердамского написана ораторской, периодической речью, типичной для гуманистической культуры ее автора, и поэтому не прав переводчик этой вещи, разрезающий ради легкости читательского восприятия ее сложные периоды» (см.: Смирнов А. Методика литературного перевода. — В кн.: Лит. энциклопедия. М., 1934, т. 8, с. 527 сл.). Вопрос, в какой мере переводчик имеет право как-то трансформировать текст, вероятно, не имеет однозначного ответа; обсуждался он и непосредственно в связи с сочинениями Эразма. Ср.: Heedijk С. Erasmus in 1970. — Bibliotheque d'Humanisme et Renaissance, Geneve, 1970, t,. 32, p. 455. Стиль «Диатрибы» неодинаков. Здесь и теологические рассуждения в высшей степени просвещенного человека, умудренного в различных тонкостях средневековой схоластики и вполне сознательно отвергнувшего их; здесь и сдержанность христианского гуманиста, против воли вовлеченного в неприятную для него ситуацию, собиравшегося писать не диатрибу, а диалог. Диалог же изначально предполагает открытость, принципиальную незаконченность, возможность существования разных взглядов, выраженных по-разному; диалог допускает все что угодно, кроме категоричности суждений, которая чаще всего превращается в монолог, отрицающий мнение собеседника. Поэтому при переводе должны учитываться не только длина периодов, но и ритм, разная напряженность фразы, аллюзии, разнообразие лексики. (Наряду со схоластическими терминами при обсуждении библейских текстов Эразм употребляет и совсем простые слова, вроде inculcat — «вколачивает», «вдалбливает»: «столько раз вдалбливает Павел» или «повсюду вдалбливает Павел...» Павел — это, конечно, апостол Павел: или слово «voliibilis» — «крутящаяся» — применительно к воле, «крутящейся в обе стороны» и пр.).