Ab urbe conita[13]
Есть Города… Они подобны вехамИстории в значении своём,Основаны не просто человеком,Но деспотом, властителем, царём.
Санкт-Петербург – безумная идеяВеликого Петра, что строил градПо образцу Венеции, надеясь,Что всё пойдет на европейский лад.
От основания Пальмирии ганзейской,Вонзившей в небо шпилей острия,Держава ожила, но с европейской,В итоге, не совпала колея.
Пора б учесть потомкам сей аспектИ выправить наследственный дефект!
Circulus vitiosus[14]
"Всё суета сует, тщета и ловля ветра"Экклезиаст, Ветхий завет, Бытие 1.2
Порочный круг замкнулся – снова те жеКороны и двуглавые орлы,В обличье, правда, далеко не свежем,И на подъем, пожалуй, тяжелы.
Неужто ничему не научилисьМы, повторяя прошлое, друзья,И то, против чего мы тщетно бились,Вернулось снова на круги своя?
Вернулись снова табели о рангах,Святых апостолов и с лентой ордена,Дворцы, элиты, пристава, охранка,И нищета, не знающая дна.
Замкнулся круг порочный в стиле ретро…Всё суета сует, тщета и ловля ветра.
Amantes amentes[15]
Любовь и безумство… две дикие розы,Две дивные розы в огне хрусталя.Любовь и безумство… две странные грёзы,Две грёзы в метельной ночи февраля.
«Амантес аментес», о схожесть звучанияЛюбви и безумства, двух пламенных роз —Любви до безумия, до развенчания,Безумства любви в бездне сладостных грёз.
Любовь, как иллюзия, как наваждение,Лишает нас разума, сводит с ума,И платим, безвольные, за наслаждение,
За то, неземное, мы платим сполна,Мы платим собой, существа неразумные,В ночи бессонные, в ночи безумные!
Cui bono[16]
Смотря в историю назад,Мы ищем истово ответа,Кто был в событьях виноват,Что привели к концу расцвета.
Но оказавшись средь руин,Решаем мы порой незрело,С чего начать иной почин,И, главным образом, что делать.
Сии проклятых два вопроса,Что делать, и кто виноват,Терзают нас великороссовУж два столетия подряд.
Не лучше ль вслед за ЦицерономСпросить резонно – «куи боно?
Est modus in rebus[17]
Есть мера вещей, что сокрыта от праздного взгляда.Подвластны ей сферы монад, хаотичных на вид,Секвенции кварт и октав пифагорова ряда,Спирали галактик, эксцентриситеты орбит
Рельефы Рамзеса из храма Сети в Абидосе,Миланский собор и французский Шато Рамбуйе,«Давид» Микеланджело, торс Афродиты Милосской,Фасад Парфенона и вилла «Савой» Корбюзье.
Для посвященного в этом рука Провидения,Метафизический помысел мира творцов,Код Леонардо, закон золотого сечения,
Чары пропорции, блик совершенства венцов.Дар человечеству свыше, как чудо спасения,Мера вещей – парадигма искусства жрецов!
Timeo Danaos et dona ferentes[18]
Бойтесь данайцев, дары приносящих,Щедрых подарков судьбы.То, с чем сегодня вам выпало счастье,Завтра растает, как дым.
Или, что хуже, сменится несчастьем,Вспомните с грустью опятьЗыбкость фортуны слепой одночасьем,И как судьбу искушать.
Некто сказал, не живи настоящим,В завтра живи золотом.Был он трибуном со взором горящим,
С поднятым к небу перстом…Или «данайцем», дары приносящим,Но не сейчас, а потом?
Lusus naturae[19]
Мы говорим, шутя, игра природы,Когда сухой научный формализмНе в силах объяснить каприз погодыИли иной природный катаклизм.
Игру природы всуе наблюдаяУже на протяженье тысяч лет,Род человеческий и по сей день не знаетВоистину на многое ответ.
Наверно есть неявные законыУ этой чисто дьявольской игры,Непостижимые, астральные резоны,
Неясные, незримые миры,В которых мы всего лишь эпизодыИзвечных прихотей изменчивой природы.
Homo vitruvianus
Витрувианский человек да Винчи,Как претворенье древних сигнатур,Он предстает во всём своём величииВ континууме магических фигур.
Одна из них квадрат, идеограммаВсего земного и людских страстей.Другая, круг, аллегория храмаВысоких сфер и неземных идей.