Сторонник плана и далёкой перспективы(ему виднее, несомненно, в Небесах)Не терпит он людской инициативыВ своих неведомых для квиритов делах.
А в наказание за дерзкую строптивостьСамонадеянных и ветреных людейКарает строго их, верша тем справедливость,Ведь сверху ему всё-таки видней.
Пожалуй, и ежу должно быть ясно,Бог ничего не делает напрасно!
Non omnia possumus omnes[28]
Жизнь это игра, как ни старайсяНе знаешь, что фортуна принесёт.И если проиграл, не огорчайся,В конце концов, не все мы можем всё.
В удачу могут верить лишь пижоны,Но, может быть, с любовью повезёт.И если не нашёл, кого взять в жёны,Не упрекай себя, не все мы можем всё.
Работой увлекись, карьеру сделай,В расчёте на фортуны колесоИди вперёд напористо и смело,
И если вверх тебя не вознесло,Везде, наверно, есть свои пределы,Но, чёрт возьми, не все ж мы можем всё!
Actus Dei[29]
Когда бушует шторм в открытом море,Ненастье рвёт крепленье брамселейИ завыванью ветра в небе вторятЗигзаги молний – это «актус дей».
Перед Деяньем божьим мы бессильны.Так или иначе, всему грядёт предел,И жизни нашей трепетный светильникУгаснет, если так Господь хотел.
Но, несомненно, вслед одних уходаПридут другие, так что род людейНе ссякнет втуне, разве что природа
Оставит сирых милостью своей,И тот, последний, в купол небосводаВоздевши руки, скажет – «актус дей».
Animus superiora capessat necesse est[30]
Дух неизбежно рвётся в высотуИз мира серости в юдоль талантов,Где образов и мыслей чистотуНе нарушает ропот дилетантов.
Лишь там достичь он может идеала,К которому стремится вопрекиРеальностям земного ареалаИ власти указующей руки.
И будь блажен, кто в век наш инфернальный,Забросив повседневный свой офис,Оставив театр бытия банальный
Среди дряхлеющих от времени кулис,Способен, созерцая мир астральный,Душой и мыслью устремляться ввысь!
Nomina sunt mutabilia, res autem immobiles[31]
Вильям Шекспир сказал – весь мир театр.Однако драматург тогда не знал,Что время, непреклонный реформатор,Мир превратит в дешёвый сериал.
Меняя декорации в угодуДорвавшихся до власти ловкачей,Массовок режиссёры взяли модуНа новые названия вещей,
После названий городов и весей,Сменили вывески и улиц имена,И, одержимые державной спесью,
Подправили под царский номинал,Суть дела этим затемнить грозя…Но всё же вещи изменить нельзя!
Longissimus dies cito conditur[32]
Бывает, долгий день проходит,Как бесконечный товарнякЧредой мелькающих вагоновНа стыках, буксами гремя.
Но вот уже в далёкой дымкеОн растворился без следа,И этот день, безмерно длинный,Исчезнет так же навсегда.
Дни нашей жизни в адском стриме,Если взглянуть издалека,Несутся, пролетая мимо,
Как тот состав товарняка.И этот день, пусть он и длинен,Бесценен, живы мы пока!
Doctrina multiplex, veritas una[33]
Учений и теорий в мире много,Как должен быть вообще устроен свет,Однако, очевидно, кроме БогаНикто пока не может дать ответ.
Вполне возможно, так и не узнаетМногострадальный сирый род людской,Откуда что ни есть произрастает,И где конец тщете его мирской.
Но человек, скорее рефлекторно,(наверно, так задуман этот мир)Плодит свои теории упорноОт игрек-хромосом до чёрных дыр.
Кто знает, может, максима вернаУчений много – истина одна!
Natura abhorret vacuum[34]
Природа не выносит пустотыИ в вегетации слабин не допускает,Но зачастую сором иль простымОтребием прорехи заполняет.
Как будто главное заполнить пустоту,Неважно чем, иначе мир зачахнет.Простим природе мысли нищету,Дай Бог, её источник не иссякнет.
Природе подражая не во всём,Но мысли нищеты не избегая,Мы допускаем в бытие своём,
Что свято место пусто не бывает,И, к сожаленью, слишком поздно узнаём,Каким отребьем это место зарастает!