— Надеюсь в Минске будет ситуация получше. Константин, вы проведёте переподготовку бойцов.
— Нужны винтовки и патроны.
— Будут и патроны, и винтовки. Мои заводы в Петрограде имеют некоторые запасы, которые должны были использоваться для подготовки новых дивизий, но видимо придётся исправлять ситуацию здесь. Иначе немец просто парадом пройдёт по площадям всех городов, не встречая сопротивления. Также объясните младшему офицерскому составу как рыть траншеи. Столько времени с немцами воюют и ничему не научились! Как вообще так⁈
С одной стороны это меня удивляло, а с другой… жизнь штука сложная, а когда на верхушке командования появляются люди, которые плевать хотели на победу и вообще они уже планируют сдаться, то как бы… чего от них ожидать? Ничего, все получат сполна и по всей строгости военного времени. Шутки я шутить не буду.
— Где ваша сапёрная рота? — спросил я тех же самых бойцов, которые сидели в траншеях.
— У нас нет сапёрной роты.
— Просто прекрасно.
Радовал меня лишь тот факт, что со мной послали преображенский полк, как ещё один символ Государя. Ну и ещё в Петроград уже доходили странные сведенья о низкой лояльности, так что в случае чего можно будет провести углубленную и массовую чистку предателей. Плюс ещё моя личная гвардия, которая расширилась и имела в своём составе опытных офицеров, согласившихся работать согласно моей новой доктрине, в которую я добавил всё самое лучше от врагов и нас, а также личного опыта из прошлого мира.
И прежде всего мобилизованных крестьян, многие из которых даже выстрела не сделали, придётся научить рыть траншеи. Потому что с этим войну не выиграть.
Раздав указания и оставив своих представителей, я уже отправился в Киев, на официальную встречу. К этому времени над столицей уже зависли наши корветы, которые следили за взятием в плен всей верхушки. Кто там дурак, а кто предателей будем разбираться после. Сначала их всех нужно убрать.
— А ещё неплохо бы отчитаться перед Государем, — буркнул я, уже входя в дом верховного дворянства киевской губернии. — И чем только тайная канцелярия занимается? Хорошо хоть сейчас об этом узнали.
Три дня. Три дня, не трое суток, а именно три дня, меньше семидесяти двух часов понадобилось для того, чтобы из траншей исчезла грязь. Три дня и личный контроль. Каждый день я приезжал и смотрел как идёт прогресс. Постоянно там находился мой адъютант. Почему этого не сделали раньше? Потому что местные дворяне, которые должны были делать то же самое, просто ничего не делали. Они вроде и не вредили намерено, но их бездействие немногим лучше.
Затем последовали допросы. Трёх людей я поглотил без тени сомнения, после чего вскрыл их общение с неизвестными, с которыми шло обсуждение планов сдачи, а также последующее установление власти Германской Империи, с созданием независимости. Ну как независимости, создания марионеточного государства, но не в составе Германской Империи. Так Кайзер и действовал с захваченными территориями.
И нас он тоже собирался разрушить изнутри, создав новые королевства. А те и рады. Вернее, радо местное дворянство, которое таким образом получит больше власти. На народ же что? Правильно. Всем плевать на народ. Он здесь разменная монета, мнение которого не учитывается.
— Хотя это можно поменять, — я говорил вслух, работая с бумагами, потому что мне было так проще. — Верховного дворянства в губернии больше нет. Будет совет из граждан. Найдём патриотов, поставим их под контролем нового военного губернатора. Это конечно одарённым не понравится, но всё равно империализм постепенно подыхает и показывает свою несостоятельность в качественно государственного строя. Тем более защищать эти земли будут местные, так пусть они защищают именно свои земли, а не земли феодалов.
И тут я вспомнил Николая, который не является магом. Орлов об этом знал, возможно об этом уже знает и Кайзер. Тем более Николай, Вильгельм и Георг в детстве много общались, были друзьями. Возможно, они тоже знают о слабости нашего Государя. Георг по понятным причинам не хочет развала Российской Империи, ведь мы союзники. А вот Вильгельм может в последний момент вскрыть этот секрет и тогда…
— Нет, он бы сделал это раньше. Значит он об этом не знает. Тем более маскировочные чары обманули даже меня. Однако, что, если он узнал об этом недавно? И ждёт лучшего момента? Чем тогда мы можем крыть этот козырь? Чёрт, мы ещё ничего не можем противопоставить антимагическому оружию врага, а тут ещё эта проблема.
А затем я вспомнил донесения нашей разведки. Враг уже начал серийное производство новой облегчённой модели экзоскелетов, что будут доступны даже неодарённым. Если Кайзер ещё всю свою армию оденет в это прорывное изобретение… плюс танки, производство которых наложено куда лучшем, чем у нас…
Я отложил ручку и спокойно выдохнул. Не существует безвыходных ситуаций, существует слабость и недальновидность людей, неспособных найти решение в нужный срок. Мысля именно таким образом, я отгонял любые оправдания и отмазки, стараясь идти исключительно к результату вопреки всему, даже статистике.
Затем я посмотрел на свои руки, покрытые пластинами брони. Они чем-то напоминали пластинчатый доспех, такой же плотный, защищающий всё тело. Как чешуя они покрывали моё тело. Каждая пластинка легко выдерживает выстрел пули, а если прилетает что-то помощнее, то пластина трескается и рассеивает импульс, после чего собирается за счёт магической энергии.
Одно усилие воли и пластины разъехались, показав мою кожу. Я стал очень бледным, потому что броню снимал только в лаборатории. Очень сильно выделялись вены, ведь моя кровь стала буквально голубой из-за высочайшей концентрации магической энергии. Если бы не броня, то я бы сиял словно лампа, ведь этот свет проходит сквозь кожу и сквозь одежду.
Глаза мои тоже кстати ярко сияли, что добавляло красоты и обаяния, однако никто не смотрел в них. Все уводили свои взгляды, даже мои друзья уже смотрят как бы вскользь, над головой или сбоку, на лоб, не в глаза. Потому что стоит только в них посмотреть, как появляется невероятно тяжесть, да и я тогда как-то рефлекторно сразу начинаю изучать ментальный портрет собеседника. И они это чувствуют, чувствуют, как их душа обнажается и всех их тайные желания становятся явными.
И порой мне из-за этого грустно. Ведь я вижу вещи такими какие они есть на самом деле. Все эти люди… они хотят казаться одними, а на деле… на деле всё это маски. Все патриоты нашей родины через одного либо рвущиеся до власти хищники, мечтающие через победы реализовать свои амбиции. Те кто когда-то клялся мне в дружбе оказывается больше боятся меня, чем уважают. Другие просто за глаза считают мне надменным и мечтают о том, чтобы я ошибся.
Раньше всего этого я не видел, хотя и догадывался об этом. В плане, человека таким создала природа, чтобы он думал о себе и о том, как оставить потомство. Вон, вспомнить того же Орлова, ради он был злым? Нет, просто хотел всего лучшего для своей земли и готов был уничтожить миллиарды и даже больше ради них. А какой отец не сделает этого?
И так можно сказать о каждом, кто ищет в этом мире комфорта в первую очередь для себя. Даже если человек делает что-то на других и называется себя меценатом, то он получает от этого удовольствие. Ему нравится эта роль, он испытывает наслаждение и самореализуется таким образом. Но делает он это в том числе ради себя, потому что ему это нравится, как кому-то другому нравится пропивать деньги.
Это неприятно, но это так. Раньше я этого мог не замечать, жить в мире розовых очков, но теперь я всё это вижу. Вижу и эффективно выбирают людей на определённые посты. Да и переход к этой правде не был каким-то сложным, ведь я и до этого не делил мир на чёрное и белое. Просто… теперь мне всё это тычут в лицо, заставляя каждый день лицезреть на то какой же человек не совершенный.
— Господин Лебедев, вы меня слушаете? — поинтересовался вернувшийся адъютант.
Я поднял на него взгляд, пытаясь понять сколько он тут стоит? Его я тоже видел насквозь, всю тяжесть его жизни на третьих и четвёртых ролях. Он далеко не первый в линии наследования, от него никто ничего не ждёт, пока старший сынок готовится занять место отца лет так через двадцать. Второй сын тоже делает успехи в боевой магии…