— Но ключей сотни!
Рон осмотрел замок.
— Тут нужен большой, старомодный ключ — скорее всего, серебряный, такой, как ручка.
Все схватили по метле, взмыли в воздух и с разгону врезались в самую сердцевину стаи. Но, сколько дети не махали и не хватали, заколдованные ключи шныряли столь быстро, что поймать их не было никакой возможности.
И все же Гарри не зря был самым молодым Ловцом столетия. Он обладал даром сразу находить взглядом то, чего другие не видели. Поразмахивав с минуту руками в водовороте разноцветных перьев, он углядел массивный серебряный ключ с крылом, свернутым набок — как будто недавно его уже ловили и грубо запихивали в замочную скважину.
— Вот он! — завопил Гарри. — Вот тот, большой — там — нет, там — с ярко–голубыми крыльями — перья смяты набок.
Рон понесся в направлении, которое указал Гарри, врезался в потолок и чуть не упал с метлы.
— Окружайте его! — крикнул Гарри, не сводя глаз с ключа с поврежденным крылом. — Рон, заходи сверху — Гермиона, оставайся внизу и не пускай его — а я попробую поймать. Ну, давайте — ДАВАЙТЕ!
Рон нырнул, Гермиона ракетой взмыла вверх, ключ увернулся от обоих; Гарри ринулся за ним; ключ с дикой скоростью полетел к стене, Гарри наклонился вперед и со страшным звуком пригвоздил жертву. По залу разнеслись восторженные вопли Рона и Гермионы.
Они быстро приземлились, и Гарри побежал к двери с ключом, отчаянно вырывавшимся из рук. В тот момент, когда замок щелкнул и открылся, ключ упорхнул с видом весьма потрепанным, ведь его ловили уже дважды.
— Готовы? — спросил Гарри, положив ладонь на ручку двери. Друзья кивнули. Гарри открыл дверь.
В следующем зале было так темно, что сначала дети ничего не увидели. Но, когда они осторожными шажками вошли внутрь, комната неожиданно заполнилась светом, и перед ними открылось поразительное зрелище.
Они стояли на краю огромной шахматной доски, позади черных фигур, которые все были выше ребят ростом и вырезаны из черного камня. Напротив, на другой стороне доски, стояли белые фигуры. Гарри, Рона и Гермиону передернуло — как башни возвышавшиеся впереди белые фигуры не имели лиц.
— Что мы теперь должны делать? — прошептал Гарри.
— Это же очевидно, — сказал Рон. — Мы должны перейти доску играя в шахматы.
За белыми фигурами виднелась следующая дверь.
— Прямо сейчас? — растерянно спросила Гермиона.
— Мне кажется, — пробормотал Рон, — мы должны стать фигурами.
Он подошел к черному коню и, вытянув руку, дотронулся до него. Мгновенно, конь ожил и принялся бить копытом. Сидящий на коне рыцарь склонил покрытую шлемом голову и посмотрел на Рона.
— Чтобы перейти на ту сторону, мы — э–э–э — должны присоединиться к вам?
Черный рыцарь кивнул. Рон обернулся к друзьям.
— Дайте подумать… — проговорил он. — Видимо, нам надо занять места черных пешек…
Пока Рон думал, Гарри с Гермионой стояли молча. Наконец, Рон сказал:
— Вы только не обижайтесь, но вы оба плохо играете в шахматы…
— Мы не обижаемся, — поспешно перебил его Гарри, — ты, главное, скажи, что делать.
— Гарри, ты займешь место слона, а Гермиона станет рядом с тобой на место ладьи.
— А ты?
— А я буду конем, — решил Рон.
Шахматные фигуры, судя по всему, внимательно слушали, потому что при этих словах конь, ладья и слон развернулись спиной к белым и покинули доску, оставив три пустых поля, которые заняли Гарри, Рон и Гермиона.
— Начинают всегда белые, — Рон вгляделся в стройные ряды противника. — Точно… смотрите…
Белая пешка перешла на две клетки ближе.
Рон начал руководить черными фигурами. Они молча перемещались туда, куда он велел. У Гарри дрожали колени. Что, если они проиграют?
— Гарри — перейди на четыре клетки вправо по диагонали.
Когда съели их второго коня, они испытали настоящий шок. Белая королева скинула рыцаря на землю и отволокла его прочь с доски. Бедняга остался лежать лицом вниз за ее пределами.
— Мне пришлось, — оправдывался потрясенный Рон. — Теперь ты, Гермиона, можешь свободно брать того слона, давай.
Всякий раз, когда они теряли своих, белые бывали беспощадны. Вскоре вдоль стены выросла груда бездыханных черных фигур. Дважды Рон чуть не пропустил момент, когда Гарри или Гермиона оказывались в опасности. Сам он метался по доске с быстротой молнии и взял при этом почти столько же белых фигур, сколько те взяли черных.