ВНУШЕНИЕ: акт наведения кого–либо на ту или иную мысль или решение. Внушение — это не только сознательное влияние, но и автоматическое влияние, вызывающее слепое доверие к другому индивиду. Процесс внушения описан Пьером Жане («Неврозы»): когда мы оставляем семена какой–либо идеи в умах у других субъектов, «она быстро превращается в перцепцию, в чувство, и сопровождается изменением всего организма». Внушаемость человека тем сильнее, чем слабее его личность — сила его сознания. Существует «патологическое» внушение, когда критическая функция — сознания оказывается слишком слабой для нормального функционирования: в случае истерии, ранней деменции и др. Один из видов внушения — гипноз, когда субъекта усыпляют с помощью психологических средств. При этом ему приказывают совершить тот или иной поступок, который он, пробудившись, совершает помимо собственной воли: убийца главы японской социалистической партии в 1958 г. действовал в состоянии гипнотического внушения.
ВОВЕНАРГ (Люк де Клапье, маркиз де): французский моралист (Экс–ан–Прованс, 1715 —Париж, 1747). Сын мэра Экс–ан–Прованса, сначала был военным, отличившимся в Ломбардии (1735) и в Богемии (1742). Во время отступления из Праги отморозил себе ноги, в результате чего вынужден был отказаться от гарнизонной жизни и посвятил свою жизнь литературе. Умер, в безвестности, слава пришла к нему уже посмертно. Написал: «Введение в познание человеческого духа» (1746), к которому прилагаются «Размышления на разные темы», «Советы молодому человеку», «Критические размышления о нескольких поэтах», а также многочисленные «Характеры» и «Диалоги». Будучи по характеру меланхоличным и решительным одновременно, он во всех жизненных испытаниях всегда оставался оптимистом. Написанные им психологические и литературные портреты, нацеленные против доктрины Ларошфуко, реабилитируют человека. Он не прибегает при этом, как Паскаль, к понятию благодати. Вовенарг — один из лучших представителей уходящего классицизма и нарождающегося романтизма.
ВОЗРАСТ: время, прошедшее с момента рождения. Различают объективный возраст и психологический возраст: в детстве время протекает гораздо медленнее, чем в зрелости; если верить нашим субъективным ощущениям, то возраст 17 с половиной лет составляет центр 75-летней человеческой жизни. Умственный возраст определяет соотношение между разумом индивида и его реальным возрастом. Его определяют при помощи теста на коэффициент интеллекта. Для этого дается серия задач, например, по конструкции Меккано или по элементарной арифметике, или же на сочетаемость дополняющих друг друга предметов (ножа, вилки и т. д.). Решают эти задачи обычные люди определенного возраста (например, 10 лет). Если их решает 8-летний ребенок, то его развитие характеризуется как опережающее (его психологический возраст — 10:8=1,25, средняя величина = 1); если же их решает ребенок 12 лет, притом с таким же результатом, то его коэффициент интеллекта = 10:12=0,83, т. е. ниже нормы.
ЮЙНА: столкновение сил между народами (национальная война) или партиями (гражданская война). Моралисты и философы размышляют о проблеме войны либо с целью выявить ее недостатки, либо в поиске ее причин и мотиваций: если верно, что война связана с человеческими страстями (Платон, Ален: «Всякая война — война религиозная»), такими как ненависть, гнев и т. д., то следует тем не менее различать индивидуальные страсти и причины, способные обусловить действия государства: государственный человек не может в своих действиях руководствоваться страстью; он должен видеть проблемы на уровне их всеобщности и видеть в истинном свете. На этом уровне будет война необходимой или случайной? Гегель в свое время считал войну биологической, социальной необходимостью: «Только война может встряхнуть общество и привести его к самосознанию», что Ренан комментирует таким образом: «Война — это одно из условий прогресса, удар кнута, не дающий нации (ленуть». И действительно, войны вносят прогресс в науку (атомная наука лихорадочно развивалась во время войны). Факты подтверждают также и ту мысль, что «засыпающие» (при политическом и социальном хаосе, экономическом крахе) общества обречены на исчезновение. С этой точки зрения война сама по себе не является необходимостью; достаточно угрозы войны или «холодной войны», или подрывной психологической войны для стимулирования национальной активности и трансформации конфликтов в конкуренцию (экономическую, научную и т. д.). Необходимость поддерживать угрозу войны может стать внутриполитической необходимостью (коммунистический Китай) с целью отвлечь общественное мнение от внутренних проблем и оправдать строгие меры, принуждающие к упорному труду. В некоторых странах война может также предстать в аспекте демографической необходимости, как своеобразное «кровопускание», устраняющее безработицу и в особенности голод (война в Корее (1950–1953) была подобным демографическим «оттоком» для коммунистического Китая). Наконец, война может представляться экономической необходимостью: капиталистическая экономика, говорил Маркс, может развивать производство и избежать кризиса лишь в случае войны («колонизаторской», «империалистической»). В действительности все эти причины войны можно свести к двум — 1) голод: до тех пор пока рядом с богатыми нациями будут находиться нации зависимые, рядом с людьми, купающимися в роскоши, — люди, испытывающие голод, будет существовать угроза войны. 2) политическая свобода: а) «Война свята, — говорил Фихте, — когда под угрозой независимость — условие развития культуры». Защита своей нации —-долг; b) но также до тех пор, пока рядом со свободными нациями будут существовать тиранические режимы, посягающие на индивидуальную свободу (коммунистические страны), до тех пор, пока будет потребность в «стене», не дающей плененному населению вырваться к свободе, обеспечив правительству диктатуры демографическую пустоту, будет существовать угроза войны. Такова идея Канта в его «Проекте вечного мира»: «Только народы, управляемые демократическим образом, могут установить меж собой вечный мир». Сегодня можно провести различие между ограниченными войнами, которые могут рассматриваться как «продолжение политики иными средствами», и всеобщими войнами, которые уже не могут иметь никакого значения и никакого оправдания. Отметим также, что атомная угроза, создающая опасность тотального разрушения, порождает «новую солидарность» между народами, помогающую людям понять и устранить этот трагический феномен. См. Прогресс.