2. Полярности философствования в движении воли к знанию.
- Поскольку философствование есть изначальная воля к знанию, оно, казалось бы, вынуждено принимать форму науки. Но в то время как знание в науках определяется специфичностью его метода и результата, философия, если мы хотим постичь ее в определении понятия, раскрывает себя, как воля к знанию, лишь неопределенно и в противоположных определениях. Она ищет знания о безусловном, как подлинном бытии, а встречает всегда только нечто единичное, в котором и принуждена ловить его. Она направлена к знанию как обладанию и превосходит всякое приобретенное ею обладание в радикальном вопрошании. Она направлена к предметности как объективности, и однако лишена всякого значения, если не содержит действительности экзистенции, проводниками (Wegleiter) которой по пути существования служат эти предметности. Если пытаются дать определение философии, акцентируя ту или другую сторону в этих противоположностях, то в односторонности определения остается мертвая философия, как догматика. Философия обладает своей истиной только как движение в этих полярностях.
а) Единичное и целое. Компетентность (Sachkunde) - это приобретенное в ориентировании в мире знание и умение в частностях (im Einzelnen). Однако знаемое не имеет конца (endlos ist das Wißbare); философия - не всезнание (Alleswissen); она уже при самом своем начале выступала против многознания. Только воля к знанию, направленная не на что-либо отдельное, но на целое, т.е. не на нескончаемое множество сущего, но на бытие само по себе, не на рассеянное, а на истоки, - есть философия. Но если философия, как знание, направлена на целое, то осуществляется она, однако, всякий раз только в одном единичном (in einem Einzelnen). Она не есть даже какая-либо наука среди всех наук. Всякую особенную предметность когда-нибудь начинает разрабатывать некоторая частная наука; нет такого предмета, который бы не был единичным и особенным предметом. Целость служит философским побуждением для частной науки и в совокупности всего знания только как идея. Владение знанием как всезнание при нескончаемом множестве научных познаний и методов невозможно, но возможно владение знанием в смысле функции мышления, через собственное присутствие (Dabeisein) во всякой существенной перспективе, через постижение принципов, через образованность (Bildung), позволяющую в каждом особенном случае принять и понять то, что было познано в этом отношении до сих пор. Целое все-таки еще действительно в философском смысле как воля к безграничному ориентированию в мире на всех возможных его путях, и оно есть готовность идти теми или иными частными путями ориентирования вместе с другими, не довольствуясь тем, чтобы просто верить в их результаты.
Если философствование оказывает свое действие из истока воли к знанию на работу конкретного познавания, то все же частные науки, стоявшие в исключительно тесном отношении к философии, от которого философия получала стимул к движению, со временем менялись: это были, например, богословие, математика и математическое естествознание, филология и история, психология, социология. Хотя объективно значимые познания - это всегда только познания частных наук, но как сами науки выигрывали от побуждений, исходивших от философии, так и они сохраняют свою важность и значение для философии и суть поэтому нечто большее, чем произвольное частное знание;
б) Обладание знанием и стремление к знанию. Философия обращается против претензий мнимого обладания ею, которое, как научаемое содержание в виде некоторой философской схоластики или желает энциклопедически объять в себе все знание вообще, или же выступает как особенное философское знание. Самое имя философии уже возникало из той мысли, что она есть стремление (Streben), а не имение (Haben). Человек, как философ, знает о своем незнании и стремится к знанию.
Но между тем как это стремление невозможно, если его уже не коснулось знание и если оно в каждой становящейся его достоянием понятийности не сообщает себе должной прозрачности, окончательное обладание знанием уничтожило бы само стремление. По этому Кант знал: можно научиться не философии, а только философствованию72. Как философия в качестве учения, так и отрицание возможности философии одинаково лишены подлинного знания Первая орудует понятиями, которые как таковые имеют ведь только искусственную значимость внутри одной школы, а второе не может сдвинуться с места в своем пустом отрицании.
72
«... философия есть только идея возможной науки, которая нигде ж дана in concreto, но к которой мы пытаемся приблизиться различными путями, пока не будет открыта единственная, весьма загроможденная чувственностью тропинка и пока человеку не удастся, насколько это доступно ему, сделать до сих пор не удававшуюся копию равной первообразу. Пока этого не случится, нельзя обучать философии; в самом деле, где она, кто обладает ею и по какому [признаку] можно ее узнать (woran läßt sie siel erkennen)? [Теперь] можно обучать только философствованию, т.е. упражнять талант разума на известных существующих примерах в следование общим принципам его, однако всегда сохраняя право разума исследовать самые эти принципы в их источниках и подтвердить или отвергнул их» (Кант И. Критика чистого разума. Пер. Н.О. Лосского. М.: Наука, 1998 С. 614 (В 866)). Хотя из приведенной цитаты и возникает впечатление, что согласно Канту можно учить лишь философствованию, а не философии только до известного времени окончательного построения философии в качестве объективной науки, - однако категорическое убеждение Кант в безусловной возможности бесконечного прогресса всякого научного по знания, «насколько это вообще дано сделать людям», приводит к закономерному выводу, что и в области философствования окончательно привести к тождеству реальное исполнение и обладание и искомый и желанный прообраз возможно также только в бесконечном прогрессе. Кантов идеал метафизики как строгой науки есть все-таки идеал методический, боле< нежели энциклопедический. Постольку обобщение этой цитаты Ясперсом можно считать вполне правомерным. (Прим. перев).