А значит, именно то, что философствование, подобно формациям искусства, объективируется в формациях мысли, отчуждает его от него самого, прежде всего там, где предметом внимания при создании произведения делается для него то, что может оказаться ему присуще лишь непроизвольно.
Так, словесное выражение мысли (die Sprachlichkeit des Denkens), если этого выражения начинают искать сознательно, становится серьезным предметом философствования, которое хочет высказать некоторую веру. Словесное творчество некоторых философов (Гегель) вводит в недоразумения. Гегель не обращал сознательного внимания на язык, а в своих размышлениях о языке объявлял даже слова простыми знаками. Новые слова, как таковые, рождают озадаченность всего лишь неожиданным и отвлекают мысль философствующего читателя. Если мысль становится объектом как слово и предложение, то философствование становится искусством правильно говорить (die Kunst des Sprechens), которое распространяется как манера выражения (Sprechmanier). Как возможно уклонение философии в чистую науку, так здесь становится возможной игра в кубики языковых формаций (ein Basteln an Sprachgebilden). Держаться сути дела - в философствовании это значит не держаться какого-то предмета, а быть у себя самого (Bei der Sache sein, heißt im Philosophieren nicht bei einem Gegenstand sein, sondern bei sich selbst sein). Обособление словесной формы мысли - это своеобразный способ освободиться от требований (Anspruch), предъявляемых человеку философствованием; оно обнаруживается в разрыве (Diskontinuität) между языком этой области промысла и языком знающей обязательства жизни. Искусство требует этого разрыва, но подлинное философствование требует непрерывного единства, поскольку оно есть мышление, как сама мыслящая жизнь.
Поскольку форма произведения искусства не есть форма философии, то философствование становится по своему смыслу объемлющим (Übergreifende), потому что незавершимым (Unabschließbare) в качестве целого; ибо философия как целое есть подлинно бесформенное и со всех сторон открытое (Philosophie als Ganzes ist das eigentlich Formlose und nach allen Seiten Offene).
Хотя в философии, как и повсюду, мы можем искать одного лишь переживания, рассматривать мыслительное построение в его архитектуре, наслаждаться им как поэмой, испытывать от него необязательную радость или, при неудовлетворении этих наших мотивов, неудовольствие. Однако философия есть в своей истине путь к нашему бытию и смыслу; с помощью философии мы воспитываем себя (Philosophie ist jedoch in Wahrheit der Weg zu unserem Sein und Sinn; mit ihr erziehen wir uns). Ее сущность есть сама просветляющая себя в мышлении жизнь. Она не есть лишь средство, ибо она, как органон, решительно не может быть оторвана от своей функции. Она, как формация, действительна лишь вместе со своим исполнением. Она не видит себе конца как цели и совершенства; в насущном акте исполнения она есть в то же время свое удовлетворение, и как явление во времени никогда не бывает завершенно готовой.
5. Эстетическая необязательность.
- Поскольку искусство получает обязательность своего содержания из религии или из философского самостояния художника (philosophische Eigenständigkeit des Künstlers), оно, как чистое искусство, форма которого, как и чистая, экзистенциально необязательная логическая значимость, обращается к сознанию вообще, необязательно (unverbindlich). Это чистое искусство воспринимает в себя все только ради его изобразимости (Darstellbarkeit). В принципе не существует ничего, что бы не могло стать его предметом; все решают здесь мастерство и форма. Поскольку это искусство, как чистая среда, не знает обязательств, не является ни религиозным, ни философским, оно не может быть ни против религии или философии, ни за них; ибо у него нет никакого собственного истока, кроме нескончаемой свободы возможного в игре.