Бытовое поведение, подчиненное строгим и необязательным запретам, обычно называется аскетическим, но в словаре современной культуры под аскезой понимается отказ от материального ради духовного. Между тем буквальное значение слова ασκησις — «упражнение, занятие», так что аскет (ασκητής) — тот, кто приобрел или приобретает некие навыки, но преимущественно практические. Античная аскеза была тренировкой и, как всякая тренировка, имела своей целью предельное развитие способностей, необходимых для успеха в деле, а развивались эти способности посредством предписаний и запретов, изменяющихся в зависимости от намерений аскета. Дополнительные правила, соблюдавшиеся особами высокого ранга ввиду своего положения, были для аскета способом достигнуть сходного положения, возвысившись внутри той или иной иерархии. Аскеза — универсальное явление культуры. В самых архаических обществах мальчик, чтобы возвыситься до статуса взрослого мужчины, должен пройти довольно сложное обучение, часто связанное с тяжелыми физическими испытаниями — традиционную инициацию. В кастовом обществе аскеза становится преимущественным правом господствующей касты. В древней Индии могущество представителей высшей брахманской касты измерялось строгостью и сложностью их аскезы, но если аскезе предавались представители низших каст, то это рассматривалось как нарушение социальной стратификации и могло быть наказуемо. Суровые уставы, введенные в древней Спарте легендарным Ликургом, были обязательны только для немногочисленных спартиатов (полноправных граждан), а большинство свободного населения (периэки) жило гораздо более спокойной и сытой жизнью, чем военная аристократия. Теоретическое подтверждение эта связь аскезы и власти нашла в «Государстве» Платона, отчасти отразившем распространенное среди античных интеллектуалов увлечение Спартой (где интеллектуалов не было и быть не могло): все неудобства и неприятности у Платона достаются правящему сословию «стражей» и «философов», а простонародью предоставляется жить обычной жизнью.
Формы аскезы многообразны, но чаще всего традиционны для каждой общественной группы; однако допустима еще и личная аскеза, правила которой изобретаются и формулируются самим аскетом, обычно уже прошедшим обыкновенную (групповую) тренировку и достигшим соответствующего статуса. Так, отшельничество было нормой брахманской аскезы, но в индийских преданиях о великих мудрецах древности к отшельничеству добавляются индивидуальные обеты (молчание, неподвижность, пост), исполнение которых позволяет отшельнику достигнуть божественного или почти божественного могущества. Упражнение силы было нормой атлетической аскезы, но Милон Кротонский включил в эту аскезу самолично изобретенное правило — ежедневно обносить вокруг городской стены подрастающего теленка, покуда он не превратится во взрослого быка. Этим способом Милон поднимался до статуса легендарного силача, сравнимого с мифологическими героями, и всячески подчеркивал эту свою особенность — вплоть до того, что в бой шел со львиной шкурой на плечах, т. е. подражая Гераклу. Конечно, все формы личной аскезы имели то или иное мифологическое или практическое обоснование, но это обоснование было не поводом для аскезы, а ее объяснением — ясно, что Милон упражнял силу, но способ тренировки был его собственный, потому что можно было упражняться и без теленка. Личная аскеза может избираться по личным склонностям и порой становится способом их выражения. Великие ирландские герои Кухулин, Конал и Кускрайд отличались физическими изъянами: Кухулин в ярости закатывал один глаз, Конал был сутул, Кускрайд заикался. Влюбленные в них женщины перенимали эти изъяны: кривели, горбились и заикались в зависимости от того, кто из трех им был милее, — произвольность этикета определялась произвольностью страсти. Сам Кухулин от рожденья не вправе отказываться от угощенья и не вправе есть собачьего мяса — а его угощают собачьим мясом и тем губят. Исполнение зарока опасно, нарушение тоже опасно, и смерть большинства ирландских героев как-то связана с их врожденными зароками (гейсами), но не в меньшей степени связана с ними героическая жизнь — настоящему герою мало общеобязательных правил, для проявления подлинного героизма требуются дополнительные (усложняющие) правила.