Как мы уже говорили, роман открывается прологом-посвящением даме, написанным уже после его завершения. Прологу предшествует эпиграф, объясняющий значение названия, а сразу затем Боккаччо себя называет Филострато, адресуя произведение некоей Филомене. Конечно, имя фиктивное. Как предположил Пьер Джорджо Риччи[15], оно было выбрано в качестве аллюзии на мифологическую Филомелу, которая превратилась в соловья, следовательно, намек на певческий дар адресата. То, что Фьямметта хорошо пела, подтверждает сам Боккаччо в ряде сонетов.
Пролог, важный для понимания замысла, начинается с упоминания «двора любви». Это один из главных элементов куртуазной культуры позднего Средневековья. Знатные юноши и молодые дамы собирались для своеобразной интеллектуальной игры в вопросы и ответы относительно различных любовных казусов. Во Франции наиболее известные «суды любви» практиковались при дворах Алиеноры Аквитанской и Марии Шампанской и были описаны в знаменитом латинском трактате XII века «О любви» Андрея Капеллана. Аналогичные проводились и в Неаполе при дворе просвещенного короля Роберта Анжуйского. Непременный участник «судов», Боккаччо оставил яркое описание их в четвертой книге своего «Филоколо». Но в «Филострато» эта тема служит лишь для экспозиции. Автор обсуждает на диспуте, что предпочтительней: увидеть даму, беседовать с ней или только воображать себе ее. Через осознание своего заблуждения он приходит к истинным страданиям из-за отъезда дамы. Он понимает, что образ, создаваемый поэтическим воображением, не способен заменить реальный, зримый. Уже здесь, может быть невольно, Боккаччо противостоит концепции любви стильновистов и Данте. Его Фьямметта не отстраненная аллегория, не идеал, а женщина из плоти и крови. Ее поэтическое воплощение, Крисеида, по словам Франческо де Санктиса, «сменила Беатриче и Лауру, любовь чувственная любовь платоническую, раньше главным было стремление души улететь на свою родину, на небо, теперь – это радости плоти. Переворот совершился. На смену Данте пришел Боккаччо»[16].
Во второй части пролога сообщается содержание книги и причина, побудившая к ее сочинению.
После второго, стихотворного, посвящения даме автор приступает к рассказу. Мы узнаем, что прорицателю Калхасу, жившему в Трое, открылось пророчество о скором падении города и гибели его жителей. Поступив малодушно, он тайно бежит к врагам, бросив свою дочь на произвол судьбы. Первоначально Крисеида показана в отчаянном положении: как отнесутся соотечественники к ней, дочери предателя? Великодушие Гектора избавляет ее от тревог, она живет тихо и скромно в собственном доме. Она бездетна и вдова, значит, опытна в любви и одновременно свободна. Мужа она потеряла недавно, поскольку носит траурное облачение. В храме на празднике Афины Паллады Крисеиду замечает юноша Троил, один из сыновей царя Приама, и моментально влюбляется. Возможно, Боккаччо здесь вдохновился описанной у Стация сценой первой встречи Ахилла с Деидамией, как раз на празднике в честь Афины (Ахиллеида, I, 285–306). Как и в античной поэме, героя привлекает сперва внешний облик дамы, ее одежда, поза, поведение в толпе празднично одетых красавиц. И лишь затем пламя проникает глубоко ему в сердце. По такому же сценарию создавался миф о зарождении любви Боккаччо к Фьямметте: в храме в Страстную субботу при большом стечении народа поэт видит прекрасную даму в темном облачении, с белым платком. Для Троила, который, напомним, alter ego самого Боккаччо, это месть бога любви Амора, чьим противником он был еще недавно, когда насмехался над влюбленными, играя роль разочаровавшегося знатока женщин. Отныне у Троила одна забота: скрыть любовное чувство от своих же товарищей, а, главное, от тех, над кем еще недавно он потешался. В следующем веке этот сюжет с блеском использует Полициано в начале «Стансов на турнир». Во второй части в повествование введен выдуманный самим Боккаччо персонаж, Пандар, двоюродный брат Крисеиды. Характер Пандара раскрывается почти сразу, в диалоге с Троилом. Это жизнерадостный, добрый человек, готовый поступиться любыми принципами во благо ближнему. Он действует решительно, обладает остроумием и житейской рассудительностью. Образ, близкий Дионео из «Декамерона». Пандаром движет не столько возможная выгода от союза царского сына с его родственницей, сколько искреннее желание помочь в беде другу, чье отчаянное положение он не может не заметить. Троил раскрывается перед ним не сразу, лишь благодаря доброжелательности и логике проницательного друга.
15