Это было хорошее начало знакомства Луффы и Марлотия. Теперь же вернемся в настоящее.
После проводов мамы и папы я вернулась домой, сняла туфли, поставила их на этажерку и помчалась вверх по лестнице, ритмично размахивая руками – для ускорения. Закрыв за собой двери, я упала лицом в подушку и стала плакать. На белой наволочке появились серые влажные пятна, контуры которых были похожи на кляксы или же недовольные облака, плачущие красками хмурых осенних дней.
Ноги мои отдохнули, слёзы сняли боль, и я решила перевернуться, уставившись глазами на прилежную подружку. Она тебя не обидит, не скажет плохого, а порой даже успокоит и выслушает, с сочувствием кивая клавишами под крышкой. Тяжелое, черное пианино. Это был подарок для моей мамы. Бабушка подарила его на 20-летие дочери, когда решила, что звуки такого приятного для слуха музыкального инструмента благотворно повлияют на её внучку – будущую меня. К игре на пианино пристрастились все, включая дедушку и папу. Когда отец брал меня на руки и нашёптывал сказку, мелодия, струившаяся из под клавиш, убаюкивала и накрывала меня невидимым покрывалом медового сна, густого и сладкого, целебного и согревающего. Нажмёшь белую клавишу – выскочит ивовая волнянка – летающая пушинка с гребенчатыми усиками. Нажмёшь черную клавишу – вылетит филенор с длинными шпорами. С кружечкой чая в руках здесь не редко сидел мой дедушка Пихус. Белые клавиши для него – собачки – воспоминание молодости. Переворачивая кусочек лимона, дедушка смотрел на маленькую меня, хотя сам он, по правде сказать, звал меня Гафинкой.
– Обед на столе! – послышалось снизу.
Моя бабушка Брюфа испекла оладьи и открыла банку сметаны. Поставила еще малиновое варенье, да заварила компот из яблок и груши. Когда я спустилась и прошла на кухню, дедушка заворачивал третий блин, отложив ложку на блюдце.
– Как поешь, позвони тетё Клорьянте, – сказала бабушка Брюфа. – Она приготовила нам варенье из ревеня.
– Ягода такая? – поинтересовалась я.
– Вот бы нам самим знать, Гафинка, – добавил дедушка Пихус. – Спроси у тёти Клорьянты, что это за чудо такое, да с чем его есть можно. Надеюсь, что косточек там не будет, а то зубы мои…
– Зубы, зубы! – не выдержала бабушка Брюфа. – Тебе не пятнадцать, чтобы орехи грызть, так что не чванься!
– Да я ничего не говорю, а только рассказываю, что зубы не те уже, – сказал дедушка Пихус.
– Бабушка! – вдруг закричала я. – Можно мне пол банки? А всё остальное – ваше.
– Да ты его не пробовала даже! – возмутился дедушка.
История знакомства бабушки Брюфы и дедушки Пихуса начинается с двух белых собачек, одинаково гавкающих, до смешного изворотливых, прытких и как две капли воды похожих друг на друга, за исключением поджатого уха собачки Брюфы. Поджатого от чего – то оставалось загадкой.
Когда ливень Колурны ударил по мостовой с новой силой, а зонты один за другим стреляли то влево, то вправо, а порой прямо вверх, выбрасывая старые капли дождя растворившегося в небе облака, под крышей кафе «Булочки на пару», принюхивались друг к другу две белые коренастые и низенькие собачки, с черными ошейниками и поводками цвета мокрой, осенней травы. Те немногие люди, кто успел занять своё место под крышей уютного кафе, незаметно и скромно посматривали на собачек, кто-то даже улыбался и закрывал глаза, питаясь теплом знакомства белых бишонов. Что свойственно этой породе, обе собачки активно вертели поднятыми вверх хвостами, кружились вокруг ног хозяев и активно гавкали, кажется даже, в унисон.
В кафе освободился один столик. Девушка, державшая поводок юркой собачки, оглядела помещение уже порядком набившегося кофейного уголка и протиснулась меж двух высоченных мужчин в красных плащах, капли падавшие с которых успевали высохнуть и согреться, чтобы отправится обратно, в родные облака. Маленький бишон юркнул за дамой и, кажется, подмигнул напоследок другому бишону, оставив после себя некую недосказанность собачьего толка.
На удивление девушки, в кафе стояла приятная тишина. Каблуки посетителей мягко ступали на пол из липового дерева, белые керамические кружки с легким, не отвлекающим стуком возвращались на блюдца, а общий тон и громкость голосов на удивление придавали шарм этому кофейному заведению. Оглядывая деревянные столики и лица присутствующих, девушка поймала взгляд официанта.
– Добрый вечер, – ответил молодой человек с модной прической.
Он протянул девушке увесистое меню в виде книги и проводил её до свободного столика около окна с сиренью. Усевшись поудобнее и привязав собачку к ножке стула, девушка поправила челку и принялась изучать горячие блюда. Здесь была «Курица со сметаной и картофелем», «Свинина в кляре и рисом», «Макароны с сыром и молоком», а также пять видов супов и фирменное блюдо «Индейка с мёдом и апельсинами». Чуть поежившись на стуле и опустив глаза вниз, глядя на бишона, девушка перелистнула меню и глубоко вздохнула, с желанием снять напряжение будних дней. Когда официант, в виде невысокого блондина, подошел к девушке, дверь кафе вновь распахнулась и на коврике появился молодой человек с тем самым бишоном, который отличался от первого одним ухом. Не совершая ни один шаг вглубь кафе, молодой человек быстро окинул своим взглядом лица посетителей и плавно зашагал в сторону столика с сиренью. Совершив первый шаг, он приметил желтую маленькую сережку в правом ухе, после второго прошелся взглядом по пальцам левой руки и отметил серебряное кольцо, третий шаг на всю жизнь ознаменовался «Горячим кулоном», так как в тот момент, когда взгляд перешел от рук к груди, девушка за столиком с сиренью глубоко вдохнула, не прикрыла рот кистью и ненамеренно направила взгляд на свое украшение.
– Можно я присяду за ваш столик? – услышала мужской голос девушка с бишоном. – Мест, как видите, мало, а вы мне очень понравились.
– Соседний столик свободен, – отозвалась девушка.
– Он зарезервирован, – соврал молодой человек. – Со слов официанта этот столик скоро займет молодая пара.
– Это простое кафе, не несите чепуху, – продолжила девушка.
Тут подошел официант, уже в другом лице, и протянул меню молодому человеку. Добавил:
– Махните рукой, как выберете нужное.
Молодой человек легонько кивнул, открыл первую страницу и начал внимательно изучать блюда. Девушка еще с минуту подозрительно рассматривала наглого посетителя, собралась вставать, но её опередил официант-блондин с небольшим подносом. Быстро расставив блюда, официант скрылся за посетителями.
– Вам лучше снять кольцо с безымянного пальца вашей руки, – вдруг оживился молодой человек. – В вашем случае ношение чего-либо на руках, запястье или пальцах будет плохо сказываться на позвоночнике.
Девушка машинально прикоснулась к кольцу и потерла свое запястье. Затем она молча взяла вилку и отправила в рот кусочек курицы. Прожевав, она с подозрением ответила молодому человеку:
– Вы врач?
– Нехирургический терапевт, – быстро ответил молодой человек. – Сегодня впервые увидел патологию, за лечение которой, признаюсь, браться пока не готов.
Девушка поправила блузку и нахмурила брови.
– Вы не обо мне сейчас говорите? Неужели я похожа на больную? Знаете, как часто я слышу в свой адрес пожелания о том, что мне надо набрать вес и плотнее завтракать?
– Вовсе не о вас, что вы, – сказал молодой человек.
Девушка сделала глоток клюквенного сока и легонько чихнула.
– Ну, знаете, – начала девушка. – А вас как зовут?
– Звать меня Пихус Шабьевич, – ответил молодой человек. – Кем же будете вы?
– Брюфа, – сказала девушка и сняла кольцо с безымянного пальца левой руки.
Именно так и прошло знакомство дедушки и бабушки.
Когда обеденная трапеза подошла к концу, бабушка Брюфа взяла с полки литровую стеклянную банку и положила её в сумку. На сумке этой красовался веселый паренек по имени Рейтузка-Капустка. История была такова, что однажды, в один февральский денек бабушка Брюфа решила соткать сумку. Обрезков и тканей побольше накопилось сполна, а нитки черные, красные и синие уже не влезали в картонную коробку, которая в уголках порвалась, да и дел, в общем-то у бабули не было. Рядом сидела я. В руках у меня был маленький мальчик Ритузка-Капустка. Я вырезала его из журнала и назвала его в честь капусты садовой, да смешных рейтуз.