- Ну, - рассмеялся парень. - Пришлось сказать, что ты моя младшая сестра, страдающая манией преследования и что мы привезли тебя показать врачу.
- Мило! - фыркнула Юля. - А про манию швырять тяжелые вещи в людей ты, конечно, умолчал!
И она потянулась к графину, стоявшему рядом с компьютером на столе.
- Ты не посмеешь! - вскочил на ноги Рома, ведь на самом деле не был уверен в том, что увесистый стеклянный сосуд не полетит в него.
- Еще как посмею! - наступала на него Юля.
Графин она не швырнула, но для приличия погоняла парня по комнате, выплеснув на него немного воды. Честер, услышав шум за стенкой своего номера, заглянул в приоткрытую дверь.
- А! Пришла в себя! - констатировал немного сонный англичанин, который в последние несколько дней позволил себе лентяйничать.
- Скорее "вышла из себя"! - перепрыгивая через стул, поправил его Рома, не забывая уклоняться от принудительных водных процедур.
- Ну, это радует! - выдал Честер и снова закрыл дверь, решив не мешать Джулии издеваться над экс-бойфрендом.
Набегавшись, оба буяна уселись на кровати, чтобы отдышаться. Юля так запыхалась, что прижимала к себе уже пустой графин, как подушку. Окинула удивленным взглядом комнату, отдаленно напоминающую хижину после потопа. Порадовалась, что весь этот бардак не придется убирать самой - придет горничная и устранит и лужи на полу, и высушит чавкающий под ногами ковер. В какой-то момент она испугалась царившей тишины. Повернулась к Роме. А он сидел рядом такой довольный, счастливый, как сытый кот, и любовался ею.
- Что? - потребовала ответа девушка, желающая понять значение его внимательного, изучающего взгляда.
- Ты больше не овощ! - пояснил Ромка и поправил ее растрепанные волосы, убирая с лица. - Я рад!
Юля опустила глаза и словно напряглась от его прикосновения. Потом посмотрела прямо в лицо парню и попросила:
- Пойдешь со мной завтра туда? Пожалуйста!
Он рассмеялся. Позволил себе обнять ее и поцеловать в макушку.
Где твое место, изгнанница?
В старенькой двухкомнатной квартире изменились только обои и мебель, да и та стояла на прежних местах. Цветы на подоконниках свидетельствовали о том, что мама вернулась к выращиванию декоративных растений. Ведь после гибели отца она совсем забросила это занятие.
- А я все думал, что у нее никого не осталось, - говорил Евгений, допивая чай.
Оставшиеся члены семьи и гости сидели на кухне. Настя, падчерица, смотрела на объявившуюся нежданно-негаданно сестру с недоверием и опаской. Ей откровенно не нравилась Юля.
- Наверное, и она так думала, - вздохнула девушка. - После смерти отца и сестры у нас не ладились отношения. Я жила с бабушкой. А после того, как она тоже... - Юля проглотила слова. - Я... В общем, уехала.
- Вам, то есть тебе, наверное, тяжело пришлось. - С понимаем отнесся к ней мужчина. - Пусть Люды нет, но ты должна знать, что у тебя есть семья. Мы!
Настя встала из-за стола и ушла в другую комнату, демонстрируя свое отношение к словам отца.
- Прости ее! Она привыкла быть единственным ребенком! - постарался сгладить неприятный момент папа девочки.
- Вы позволите? Я хочу поговорить с ней, - спросила разрешения Юля, и получив одобрение, последовала за Настей. Девочка сидела в кресле в спальне, обнимая плюшевого медведя. Сейчас она очень походила на Люси, которая обижаясь на нянечек или мальчишек, пряталась ото всех вместе со своим любимце Смоки. Юля присела на край кровати и тут же услышала:
- Я не разрешала тебе садиться здесь!
- Прости. Я просто хотела... - немного растерялась Юля, снова встав на ноги.
- Мне плевать на твои желания! - выдала девчонка.
- Не сомневаюсь. Не хочешь рассказать, почему такой настрой? - она отодвинула штору и посмотрела на сквер, виднеющийся на другой стороне улицы. - Мы ведь не знакомы с тобой. Кажется, я не сделала тебе ничего плохого. Или ты переживаешь, что я отбираю у тебя память о маме? Можешь успокоиться. Я ничего не отбираю и ни на что не претендую. Знаешь, я завидую тебе...
- Чему? - не поверила Настя. - Чему завидовать? Одна мать меня бросила, а та, которую я любила, умерла. Мы с отцом опять остались одни. И ты приходишь, ты...
- Вот! - оборвала ее речь Юля. - У тебя есть отец! Он никогда тебя не бросит. Все кого любила я и кто обо мне заботился, уже давно умерли.
Настя замолчала. Ее порыв наговорить неприятных вещей незнакомке, назвавшей себя дочерью ее приемной матери, утих.
- Когда я была в твоем возрасте, мне пришлось уйти из дома. Поэтому я толком и не знаю... Точнее не помню, что такое ласка матери. - Заговорила в полной тишине грустная девушка с яркими рыжими волосами. - Расскажи мне, какой была наша мама...
В Настиных воспоминаниях она осталась доброй, любящей, очень внимательной. Совсем не такой, какой ее видела Юля, возвращаясь домой из школы. Девочка все рассказывала, как заботилась о ней мама, когда она болела, какие вкусные блины с вареньем готовила, чтобы порадовать падчерицу, как защищала от нападок учителей и одноклассников. Она все говорила и не замечала стекающих по щекам девушки слез...
Рома все-таки осмелился заглянуть в комнату к сестрам. Они сидели обе грустные, но вместе, в одном кресле, обнявшись.
- Юль? - позвал парень. - Честер уже на стенку лезет от одиночества. Вернемся?
Настя при виде симпатичного знакомого своей новообретенной родственницы покраснела и смутилась.
- Хорошо. Я сейчас. - Махнула ему девушка, и как только парень исчез из поля зрения, поинтересовалась у девочки. - Он тебе нравится?
Красные щеки Насти подсказали Юле ответ.
- Мне он тоже когда-то нравился! - улыбнулась она.
- А сейчас? - удивилась сестра.
- Не знаю. Он менялся не в лучшую сторону. Хотя, в последнее время... - девушка задумалась. - Кажется, сейчас я рассмотрела его немного лучше! Думаю, стоит более внимательной быть к нему. Как ты считаешь? - подмигнула Юля и получила ответную улыбку.
- Сколько вы еще пробудете здесь? - остановила ее уже на пороге Настя.
- Не знаю. Может, пару дней. - Пожала плечами Юля.
- У меня никогда не было... - замялась девочка. - Старшей сестры. Но всегда хотелось...
- Думаю, мы еще заглянем к вам!
Сумки были собраны. Честер со всеми вещами отправился в аэропорт, а Юля и Рома - прощаться.
- Обычно принято ждать сорок дней, но я отдам это тебе сейчас! - сказал Евгений, вложив в руки девушки небольшой блокнотик с уцелевшими фотографиями семейства Крапивиных.
Юля чуть не всхлипнула, почувствовав холодное прикосновение прошлого. В крошечном альбоме было не так много фотографий - мама почти все сожгла.
- Спасибо! - проговорила, сглатывая застрявший в горле комок боли, она. Обняла на прощание Настю, ее отца и вместе с Ромой уехала. Они собирались в последний раз сходить на кладбище. Парню не нравилось ходить туда, где слишком тихо и слишком много мертвых. Он ведь ужастики не смотрел, и вообще старался избегать всего, что касалось смерти. А еще его раздражало видеть девушку в таком подавленном состоянии. Юля ярким живым пятном замерла около трех памятников: сестра, отец и мать. Она смотрела на образы родных так, словно видела их призраков. И они тянулись к ней. От созерцания мрачной картины у Ромы мурашки пробежали по коже. Девушка же только добавила жути, внезапно заявив:
- Мое место здесь!
Ее голос прозвучал в полной тишине, поддерживаемый скрипом деревьев, гнущихся на ветру.
- В смысле, в Украине? - с надеждой переспросил Рома.
- Нет. Здесь. - Проговорила она, и парень обомлел, понимая, что она имеет в виду.
- Юль? - с опаской окликнул ее он, подошел. А девушка продолжала стоять, как каменное изваяние. Ни слез, ни эмоций - ее лицо напоминало маску. Обняв Юлю, парень ощутил, насколько она холодная, будто действительно каменная. Он попытался ее согреть. Растирал руки, дышал на ледяные пальцы. Онемевшая и бледная девушка не реагировала.