Но они и сами это увидели. Плавучая платформа с креслами стояла именно там, где они её и оставили.
— Если этот замок находится на берегу, то может быть прямо на ней до него и поплывём? — предложил Серафим.
— Думаю, не стоит, — возразила Лиана, — на реке мы будем как на ладони, в лесу нас труднее заметить, — она сделала паузу и, улыбнувшись, добавила, — а платья есть не у всех!
— Могу поделиться! — буркнул Ваня.
— Нет, спасибо, тебе оно больше идёт, — хохотнув, сказала Лиана, — прости Вань, не удержалась!
— Да вы все тут не удерживаетесь периодически. И всё время на мой счёт! — слегка надулся Ваня.
— Не обижайся, Вань, — сказала Женя, — просто ты среди нас самый нарядный!
— Вот именно об этом я и говорю! — вздохнул Ваня.
Они погрузились на платформу и пересекли реку. На другом берегу быстро соскочили на берег и некоторое время сидели на месте тихо, наблюдая и прислушиваясь, не заметил ли кто-нибудь их переправу. Но всё было тихо.
Выждав паузу, они двинулись дальше, стараясь держаться в тени деревьев и даже если на пути попадались поляны, обходили их чтобы не маячить на открытом месте.
Вскоре, в просветы между деревьями начали мелькать башенки замка. Точнее даже не башенки, а венчающие их фигурки зверей, которые поблёскивали слегка даже ночью.
Как только Спас увидел башенки, так сразу узнал это место. Замок был именно тот, который нужен. Да, он и до этого в этом не сомневался, но теперь окончательно убедился в правильности решения идти именно сюда.
Помимо того, что он узнал место, он вдруг резко начал себя плохо чувствовать. Лоб покрылся испариной, спина сильно вспотела и одежда неприятно к ней прилипла. Дыхание участилось, и сердце начало биться часто-часто. И чем ближе они подходили к замку, тем сильнее оно колотилось.
— Что-то не так? — негромко спросила Лиана, заметив его состояние.
— Плохое место, — нехотя ответил Спас, — но нам всё равно туда нужно!
— Хорошо! — сказала Лиана, но в одиночестве его не оставила, а всё время держалась рядом, периодически на него поглядывая, проверяя всё ли в порядке.
Спасу становилось всё хуже и хуже, но он старался держаться. Так потихоньку и доковылял до замка.
Никакой ограды вокруг не было. Лес постепенно перешёл в облагороженные тропинки и дорожки, которые опутывали весь замок замысловатой паутиной. Видимо в этом парке все были свои, преступности не было, и никто ничего не боялся.
Но такая доступность была только вокруг замка. Попасть внутрь оказалось значительно сложнее. Окна, которые находились более-менее низко, были забраны декоративными и ажурными, но очень прочными решётками. Возможно, Ваня смог бы выломать одну из них, но они решили не использовать сразу экстремальные методы, а сначала поискать более цивилизованный способ пробраться внутрь.
Дверей тоже было мало. Большие окованные железом двери центрального входа, перед которым был фонтан и несколько небольших автомобилей для того чтобы ездить по территории парка. Большие боковые двери с подъездной дорожкой, через которые видимо шло снабжение. И небольшая дверь на задней стене, тоже прочная и обитая железом. В общем, попасть внутрь без шума было проблематично.
Они как тени скользили вокруг замка исследуя его и, в конце концов, собрались недалеко от бокового служебного входа.
Спас в этом не участвовал, он сразу сел на скамеечку и сидел там низко свесив голову. Жизнь девушки Лики, которую убили в этом замке, проносилась у него перед глазами, и он не мог остановить этот поток. Несмотря на то, что он научился убирать чужие личности в архив своего сознания, ставить их на полку в библиотеку, в этот раз это почему-то не сработало. Точнее сработало, но лишь частично. Он не отключился от себя, прекрасно осознавая кто он такой и где находится. Но и остановить поток чужой жизни был не в силах. И особенно сильно накатило на него как раз в непосредственной близости от замка.
Картинки прошлого пролетели очень быстро, и чем ближе воспоминания приближались к моменту её смерти, тем больше замедлялись.
Спас подумал, что возможно именно место где человек умер, усиливает проекцию его личности в сознании. Может быть, в этом было всё дело. Но это была пока только гипотеза.
Спас не хотел смотреть на то, что ему приходилось вспоминать. Последние дни её жизни были просто ужасными. Он и так всё это знал и помнил, но теперь ещё практически пережил заново. Всё, вплоть до финала истории в винном погребе.
Когда Лику убили, его немного отпустило, но не полностью. Слабость и невероятное потоотделение остались. Вся его одежда была просто насквозь мокрой, как будто он побывал под дождём.