Как военные НАТО снова и снова доказывали в конце 20–го - начале 21-го веков, они были хороши только в борьбе с третьестепенными врагами и проигрывали даже им, поскольку в основном развивали навыки пиара и манипулирования СМИ с помощью нарративов. Британским военным, которые к 2025 году едва смогут выставить одну боеспособную маневренную бригаду,136 по-прежнему особенно трудно смириться с тем, что они являются довольно незначительным военным игроком среди военных сверхдержав, что является серьезным понижением по сравнению с их позицией в середине 20-го века, когда Великобритания все еще имела значение как военная сила.
Эти факты, некоторые из которых крайне смущают политическое и военное руководство Запада, не должны заслонять тот факт, что российская армия, которая вошла на Украину 24 февраля 2022 года, все еще была армией мирного времени. И, как любая сила мирного времени, она неизбежно столкнулась с некоторыми проблемами, неизбежными даже для кампании такого масштаба и размаха, особенно на ее начальном этапе, и с четко видимой динамикой, указывающей на расширение конфликта. Нет никаких сомнений в том, что ее весьма успешная кампания по разгрому ИГИЛ в Сирии сыграла очень важную роль не только в обосновании ряда решений по технологическому развитию российских Вооруженных сил, но и в разработке некоторых оперативных концепций. Вот еще один хороший повод напомнить и перепроверить, почему ведение войны - это одновременно и военная наука, и искусство. Подобно гончару, который использует различные инструменты для придания формы глиняному сосуду на гончарном круге, серьезные военные организации при ведении войны делают осознанный выбор в отношении того, какие военные инструменты, от боевой техники до тактических и оперативных приемов, они используют для достижения своих целей. Это превращает военное ремесло в военное искусство.
Однако само собой разумеется, что тактические и оперативные методы ведения войны в современном 21 веке в значительной степени основаны не только на количестве военной техники, которую воюющие государства предоставляют своим вооруженным силам, но и на ее качественных характеристиках, составляющих военный потенциал. Таким образом, пришло время сделать два важных заявления:
Оперативные взгляды и практика закупок в США оцениваются с учетом наиболее благоприятных условий для слабых, если не беззащитных врагов, что подводит нас ко второму пункту, который является логическим следствием первого.
Соединенные Штаты проиграли гонку вооружений Еще в 2017 году я написал:
Американское оружие производится для продажи. Оно производится для получения прибыли как коммерческий товар, будь то торговля внутри США или на международном уровне. Это было неизбежно в стране, которая никогда не боролась с иностранными захватчиками в своей истории и, в силу географии, не имела особых причин для страха. Весьма показательно, что небольшая американская военно-технологическая идиосинкразия, заключающаяся в использовании термина «сложный» вместо «эффективный» при оценке качества своих систем вооружения, так глубоко укоренилась в американской военной культуре.137
Справедливость этого вывода проявилась самым драматичным образом, когда военная техника американского производства, в основном западная, столкнулась с реалиями противника, который только сейчас характеризуется как “равный” НАТО, но на самом деле гораздо более технологичен, обладая боевыми возможностями, которые остаются за пределами досягаемости НАТО. Запад, который не может сравниться с российским арсеналом, созданным для того, чтобы убивать, причем убивать с максимальной эффективностью.138
Вооруженные силы России запустили СВО, когда уже имели резкое превосходство над НАТО в ракетных и других технологиях, как качественно, так и количественно, и находились в процессе наращивания производства современных ракет большой дальности такими темпами, которых просто невозможно было достичь на Западе. Первые признаки ошибочности западного нарратива, вдохновленного пропагандой о том, что у России «заканчиваются ракеты», которую скармливал западным СМИ и аналитическим организациям киевский режим, были отмечены New York Times — одним из главных потребителей украинской пропаганды — только к декабрю 2022 года: