«Мы начнем наше контрнаступление — когда и где это сейчас не имеет значения», — сказал он. «[И когда это произойдет] Россия будет в панике; вы увидите много паники. Они все еще не понимают, что [их] пропаганда демонстрирует ложную картину того, что на самом деле происходит на земле. Эта война будет выиграна на земле, а не на экранах телевизоров, не в Интернете». 207
Многие на Западе купились на это, особенно политические и медийные «элиты» — поскольку стратегическая оборона является неизвестным явлением в тех кругах, чьи знания о войне приходят в основном через индустрию развлечений, что означает, что среднестатистический западный политик рассматривает победу не с точки зрения достижения политических целей войны или достижения военных целей, ведущих к достижению этих политических целей, а в первую очередь через картинки взрывов, разрушений и квадратных миль захваченной территории. Это само определение военной некомпетентности и неграмотности, которые укоренились в американском политическом дискурсе, и с этим ничего не поделаешь, поскольку ни один американский военнослужащий, не говоря уже о политиках, не погиб за последние 100 с лишним лет, защищая собственно Соединенные Штаты и жизни и благополучие своих семей. Русские делали это на протяжении тысячелетий. Но желание увидеть Россию униженной в военном отношении было настолько непреодолимым, что весь здравый военный смысл был утрачен.
Одной из ключевых особенностей натовской подготовки ВСУ была психологическая настройка солдат ВСУ на идею о том, что российские силы в основном укомплектованы невольными призывниками с низким моральным духом и боевой сплоченностью, которые побегут, как только увидят украинскую технику и пехоту. Эта предпосылка была разрушена с самого начала СВО, но инструкторы НАТО продолжали использовать эту фантазию даже в 2024 году. Как показал один из военнопленных, взятых россиянами в январе 2024 года, Федор Дыбиц, солдаты ВСУ очень подавлены и не хотят воевать. Он рассказал, что его насильно мобилизовали, а затем отправили на обучение в Испанию в какой-то учебный центр, на входе которого висела вывеска «Королевская академия». Но уровень подготовки, как охарактеризовал его Дыбиц, был далек от королевского. Однако испанские психологи внушали курсантам из ВСУ, что победа над Россией близка, и что после завершения обучения солдаты ВСУ будут иметь преимущество перед россиянами. Однако Дибитс отметил, что такое обучение не дало никаких преимуществ. 208
История Дыбица не является уникальной, она типична для ВСУ, которые еще до начала «контрнаступления» испытывали нехватку мотивированных и хорошо подготовленных солдат. Но на бумаге, по крайней мере, у ВСУ, казалось, был шанс. Часть из 30 000 военнослужащих ВСУ, обученных за рубежом и оснащенных преимущественно западными бронетанковыми бригадами, были сосредоточены на южно-донецком направлении, причем в некоторых секторах концентрация была больше, чем в других, и у них была непосредственная задача прорвать линию Орехово-Токмак в надежде получить оперативную свободу, чтобы взять Мелитополь и выйти к Азовскому морю, тем самым перерезав сухопутный коридор в Крым, в то время как второй удар планировался в направлении Энергодара с целью захвата Запорожской АЭС. 209 Это не имело значения в оперативном и стратегическом смысле по одной простой причине - еще до приказа генерала Суровикина в ноябре 2022 года об эвакуации Херсона российские инженерные войска были заняты строительством того, что ошибочно будет названо линией Суровикина. На самом деле это была линия обороны Ставицкого или, в широком смысле, инженерных войск российской армии, которыми командует Ставицкий, которая была построена в преддверии так называемого контрнаступления.