Бжезинский выделяется здесь как особая фигура не только из-за своей фанатичной русофобии, но и из-за его очень заметного положения в качестве советника по внешней политике в администрации Обамы, а позже, перед смертью, при Джо Байдене и, в целом, в истеблишменте Демократической партии, восходящем ко временам Линдона Джонсона. В этом отношении этот профессиональный политолог, отличившийся в качестве советника по национальной безопасности в администрации Картера, был классическим продуктом американской гуманитарной академии в том смысле, что большинство ее “продуктов” никогда не имели сколько-нибудь серьезного представления ни о реальных научно-технических достижениях, ни, как это происходит даже сегодня, имел какое-либо четкое представление об истории царской/советской или современной России, экономике, культурных особенностях и, особенно, о ее военной истории. Примечательно, что эти самые люди очень плохо понимают свою собственную страну, Соединенные Штаты, именно потому, что современное американское высшее образование не предоставляет необходимого набора инструментов для надлежащего взаимодействия с этой реальностью. Единственный инструмент, который дает это образование, - это умение сопоставлять точно отобранные факты, которые служат политически целесообразному повествованию, но не дают объективной картины.
С точки зрения непрофессионала, Бжезинского можно было бы назвать военным-любителем, как и большинство американских геополитических мыслителей, которые никогда не имели системного военного и технического образования и ни дня не прослужили в военной форме офицера. Другими словами, большинство американских геополитических мыслителей, появившихся в период с 1970-х по 1990-е годы, излагали свои взгляды на геополитику, основываясь на анекдотическом образе военной мощи - определяющем инструменте геополитики. Но фонтан работ по геополитике, появившийся в Соединенных Штатах в 1990-е годы, имел три фундаментальные особенности:
Это было в значительной степени вызвано распадом Советского Союза и продемонстрировало отсутствие понимания основных причин этого распада из-за полной коррумпированности того, что стало известно как область американских исследований России.
Это свидетельствовало о иррациональной эйфории и грубом искажении как оперативно-стратегических, так и технологических аспектов победы над крайне некомпетентной и недостаточно оснащенной иракской армией в Первой войне в Персидском заливе.
Она сохраняла глубокую убежденность в своей собственной способности излагать вопросы военной доктрины и стратегии, несмотря на отсутствие какой-либо серьезной военной академической подготовки и какого-либо тактического и оперативного опыта.
Бжезинский продемонстрировал самый экстремальный пример из всех трех причин, объединенных в одну. Его неспособность понять современную войну такой, какая она есть, - за исключением некоторых популярных общих клише о ядерном оружии - блестяще продемонстрировала его недостаточную глубину в этом вопросе в его выдающемся труде. Говоря в 1997 году о глобальном превосходстве Америки, Бжезинский неверно определил некоторые факторы:
Экономический динамизм Америки обеспечивает необходимую предпосылку для осуществления глобального превосходства…. Доля Америки в мировом ВВП, а точнее, ее доля в мировом производстве промышленной продукции, стабилизировалась на уровне около 30 процентов, что было нормой на протяжении большей части этого столетия, за исключением тех исключительных лет, которые произошли сразу после Второй мировой войны. Что еще более важно, Америка сохранила и даже расширила свое лидерство в использовании новейших научных достижений в военных целях, создав, таким образом, технологически несравненное военное ведомство, единственное, обладающее эффективным глобальным охватом. Все это время компания сохраняла свое сильное конкурентное преимущество в области информационных технологий, имеющих решающее экономическое значение. Американское превосходство в передовых секторах экономики завтрашнего дня предполагает, что американское технологическое господство вряд ли будет уничтожено в ближайшее время, особенно учитывая, что в экономически важных областях американцы сохраняют или даже увеличивают свое преимущество в производительности перед своими западноевропейскими и японскими конкурентами.. 17