Однако заблуждения сохраняются даже среди людей, которые называют себя «реалистами» в Соединенных Штатах. В разговоре с подполковником Дэвисом Джон Миршаймер по-прежнему считает, что при определенных обстоятельствах дипломатия между Москвой и Вашингтоном возможна. 358 Но Владимир Путин уже ответил на этот вопрос, когда заявил в марте 2024 года во время посещения города Торжок в Тверской области России, что:
В странах, которые мы сегодня называем недружественными, есть много достижений [мировой культуры]. Хотя у нас нет недружественных государств, у нас есть недружественные элиты в этих государствах… Что касается культуры этих стран, мы никогда не пытались сделать ничего подобного тому, что главы этих государств пытались сделать с русской культурой. Напротив, мы считаем, что русская культура является частью мировой культуры, и мы гордимся тем, что являемся ее частью; мы рассматриваем нашу культуру в контексте мировой [культуры], мы ничего не исключаем из этого контекста». 359
Москва не видит в администрации Байдена никого, с кем можно поговорить. Москва прекрасно осведомлена о тенденциях во внутренней политике США и о состоянии Америки. Как метко выразился Ларри Джонсон о разрушении Балтиморского моста: «Когда я наблюдал за внезапным и драматичным обрушением моста, мне в голову пришла мысль: «Не метафора ли это того, что ждет Соединенные Штаты?» 360 Так и есть.
Соединённых Штатов, в которые я и моя семья иммигрировали в 1990-е годы, больше нет. Теперь это небезопасная страна, чьи экономические и политические системы перестали функционировать. Единственный инструмент обогащения Америки, доллар США, лишился своей основы — мифа об американском военном превосходстве — выставив напоказ одну слабость за другой, начиная от злонамеренных коррумпированных элит и заканчивая неспособностью разработать реалистичную стратегию и политику закупок для своих раздутых вооруженных сил, которые не предназначены для ведения современной войны против серьезного врага. То, что такой «враг» может не захотеть нападать на США, находится за пределами понимания аналитических центров Вашингтона.
Более того, почему обанкротившаяся страна, которая не смогла приспособиться к новым технологическим парадигмам в войне и которая сталкивается с физическим распадом, должна планировать войну с Китаем, которого Соединенные Штаты считают своим главным «претендентом»? Единственное объяснение заключается в том, что это либо мечта, отчаянная попытка ухватиться за последнюю соломинку величия прошлого без какой-либо попытки пересмотреть и, возможно, обратить вспять самоубийственную политику, которая поставила Соединенные Штаты на колени, либо просто очередная попытка направить ресурсы в свою милитаризованную экономику.
Любая настоящая война в Азии, как обычно, сфабрикованная США, приведет к окончательному разгрому американских войск и полному уничтожению Соединенных Штатов, которые только тогда признают, что они действительно вели свою последнюю войну.
Проблема, с которой сталкивается новый де-факто многополярный мир, заключается в том, чтобы гарантировать, что последняя война Америки не станет последней войной для всего мира, о которой элиты США никогда не знали и не хотели знать.