Магия Оллы, окутывающая мага щитом, пошла рябью. Алевсандр выпустил Разрушительницу из рук, но поздно – переливающийся кинжал въехал прямиком в грудь Оллы, мягко, не встречая препятствий. Водяное лезвие сверкнуло с стороны спины, и на пол упали капли алой крови.
Алевсандр медленно выпрямился. Ярость, притупленная до этого, с новой силой разожгла разрушительную ипостась, взор заволокло пеленой, и он сам не понял, что произошло дальше. Олис сбежал, а вошедшие разрушители просто рассыпались в прах за спиной. Он испустил крик, полный невыразимой боли, и бросился к Олле.
Ее глаза еще горели. Она легонько улыбнулась и что-то шепнула. Кровь стекала вниз на блестящий пол, собираясь в липкую лужу.
Преподаватели нашли их через несколько часов. Пальцы Алевсандра перепачкались в крови, и яркие разводы оставались на лице и одежде, но он не замечал ничего вокруг. Он прижимал к себе тело любимой, словно ожидая, что та откроет глаза и улыбнется. Успокоит его, как бывало всегда, в самые сложные дни.
– Ее больше нет, – сказала Винсента, опускаясь рядом, но он даже не поднял головы.
– Ее же брат, – выдохнул Алевсандр и прикрыл глаза.
– Он сбежал, – Провидица, подоспевшая следом за подругой, нежно провела рукой по его лбу, и боль отступила, давая силы взглянуть вверх. – Но Олла прокляла его, он сгинет от магической чумы, страшная смерть. Она будет отомщена.
– Отомщена? – Алевсандр содрогнулся, голова Оллы лежала на его коленях, и светлые волосы разметались по темно-синей ткани брюк. – Разве это вернет мою жену?
Молчание затопило мансарду.
А дальше все закрутилось, смешивая события и сожаления в неразборчивый ком. Тело Оллы забрали, а Алевсандра отвели в его покои.
События столицы больше не интересовали его, он не интересовался ничем.
Но переворот свершился, отрезанная от магического мира школа застыла, ожидая действий. Винсента взяла временное управление на себя.
Абелисса, новоявленная правительница всей Тирляндии, вышла на связь в тот же вечер, самодовольная и уверенная в победе. Она пообещала помиловать всех преподавателей, если они сдадут школу. Мнения разделились – и некоторые выразили желание присоединиться к новому правительству. Алевсандр без долгих церемоний вышвырнул тех в столицу через портал.
Он оплакивал жену, и суета, связанная с переворотом, казалась ему только неприятным раздражителем. Винсента не раз пыталась достучаться – тщетно, за спокойной оболочкой скрывалась пустота, слишком многое он потерял в тот день.
Когда Созидательница догадалась, что задумал Алевсандр, она не могла поверить. Но не смотря на мягкие уговоры и предостережения, он продолжал подготовку к ритуалу.
– Ты знаешь, что Олла не пожелала бы такой судьбы, – сказала Винсента одним теплым осенним вечером.
– Мне нет до этого никакого дела, – ответил он, стараясь не смотреть на подругу.
– Ты совершаешь ошибку. Дай себе время на положенный траур, – Винсента настойчиво поймала его взгляд, пустые глаза в обрамлении ярких черных кругов смотрели безумно.
– Пойми, Винсента, я не могу без нее! Каждый час, каждую секунду я помню о том, что ее нет рядом. Я не могу есть и спать! Я… я…, – он запнулся, и волшебница обняла Алевсандра.
– Ты справишься сам, Алев. Ты справишься ради нее, – шептала она в ухо, но слова поддержки тонули в бездомном колодце печали.
Алевсандр не бросил приготовления, скорее ускорил процесс.
Новые вести из столицы не заставили себя ждать – Абелисса приказала всем магам и обладающим искрой волшебства собраться в Кратосе. Ослушавшихся ждала смерть. Города сдавались один за другим, вскоре и Пурнас – последний оплот волшебников на море – признал ее власть. Это была безоговорочная победа, и оставшиеся преподаватели встретили вести с волнением
Винсента собрала всех в главном зале. Алевсандр сидел во главе стола, но осунувшимся лицом напоминал скорее тень человека, которым был когда-то.
– Если Пурнас пал, то что можем сделать мы, горстка немощных волшебников? – ядовито выплюнул он вместо приветствия.
– Что бы мы ни сделали, это лучше, чем сидеть, сложа руки. В столице нас ждет смерть, как предателей, – ответила Винсента и многие согласно закивали. – Совет Провидцев уничтожен, многие мертвы, и Столица ослаблена борьбой. Одной искры может быть достаточно, чтоб народ поддержал нас.