Вот и теперь, дотрагиваясь до гладкой металлической ручки, я гадала – что откроется за дверью? Вход в знакомые спальни, лестница к библиотеке или что-то новое.
Но дверь начала открываться, выскальзывая из пальцев. Я отошла на шаг, проглотив неприятный ком в горле.
Резкий скрип прокатился по прохладному холлу, и я вздрогнула, но за дверью красовался знакомый коридор.
Я расслабилась и двинулась вперед, но легкий сквозняк подхватил волосы и зашуршал подолом платья – вдали я заметила Оллу. Ее тонкое тело, закутанное в слои полупрозрачного шифона, казалось невесомым, а угловатое лицо, сохранившее отголоски доброты владелицы, растянулось в привычной полуулыбке.
Олла была призраком замка, поднятая силой источника и любовью главного мага. Олла помогала нам, но как всякий призрак находилась на распутье – между нашим миром и недосягаемым миром мертвых, застывшая, как насекомое в янтаре, в нашей реальности.
– Ты напугала меня.
Присутствие призрака вряд ли равнялось полноценной кампании, но я намеревалась побыть одна.
– Я пришла предупредить тебя, – Олла стояла напротив. Да, стояла, потому что призраки оказались вполне-осязаемыми, хотя их усыхающие невесомые фигуры совершенно не походили на тела людей.
– О чем?
– Алевсандр покинул замок.
Мои глаза расширились. За последние шестнадцать лет главный маг ни разу не покинул стены Школы, намереваясь стать вечным затворником. Его сила, соединяющая в себе три ипостаси магии – разрушающую, создающую и ментальную – поддерживала школу, сохраняя от ищущих ее врагов.
– Что случилось, Олла? – я пододвинулась ближе. Объемное одеяние призрака делало ее фигуру почти настоящей, человеческой, добавляя недостающего объема.
– Я не могу сказать тебе, дитя, – ее лицо было непроницаемым. – Но ты сама знаешь, что-то происходит. Должно произойти.
Я сжала кулаки, решимость рвалась из груди почти осязаемо. Мои мысли должны сбываться, мир должен подстраиваться под них – так работает моя магия, эта моя суть. Но запертая внутри сила почти не подчинялась, а сбываться норовили только страхи.
– Ты должна рассказать мне, в чем дело, – почти взмолилась я, следуя за призраком, продвигающемся бесшумно по коридору. – Олла…
Я так увлеклась собственными размышлениями, что совершенно не заметила новой двери, мы впорхнули внутрь, и призрак растворился в тумане, оставив меня наедине с пылью и затхлостью комнаты. Нос чесался, а глаза слезились, облака пыли поднялось от движений Оллы. Я чихнула.
– Потрясающе! – выкрикнула я.
В очередной раз замок оживил мои воспоминания. Я дернула за ручку двери, через которую прошла сюда, но она, конечно, не поддалась.
Комната выглядела ровно так, как я помнила – добротно сколоченная кровать с темным покрывалом, маленький стол и стеллаж с книгами под потолок, только окно напротив кровати упрямо отказывалось показать горные вершины и соседнюю рощицу, отражая мое растерянное лицо. В Горном доме я провела первые десять лет жизни, самые беззаботные – скрытые от глаз волшебников моей бабушкой Алиссией. Но замок, играя, выворачивал воспоминания наизнанку.
Что получится из его игр, когда нет главного мага, думать не хотелось. За это лето я много раз гуляла по обрывкам собственной памяти, учась пользоваться силой, и сейчас забралась с ногами на кровать и сосредоточилась. Я представила общий зал во всех подробностях, заставляя магические огни вспыхнуть над головой, а носу ощутить запахи отполированной древесины и горных трав.
На этот раз ручка свободно поддалась, впуская меня в следующую комнату. Но тщетно я праздновала победу – это было общежитие для девочек с рядами однотипных лавок, парт и сундуков с вещами. Я неуверенно ступила на скрипящие половицы пола, оглядываясь. Школу я покинула спешно, да и скучать там было особенно не по чему – скучные уроки, однообразие и жестокость учителей – вот и все, чем запомнились пять долгих лет обучения. Я двинулась дальше, раздумывая, как бы перехитрить замок, но за спиной повеяло прохладой. Я медленно повернула голову, и краем глаза углядела тень. В ужасе я нырнула под лавку, пропуская преследователя.