– Правительница, – раздался голос за спиной голос.
– Ах, да, – Абелисса стряхнула короткими волосами, и сдула прядь, выбившуюся из челки, с лица. – Первым делом вам стоит привести себя в порядок, потому… вы можете проследовать за Тиритием… домой, – на этот раз улыбка изменила лицо женщины.
Из-за ее спины вышел маг странной наружности.
– Домой? – это слово неестественно пульсировало в воздухе.
– Конечно, домой, – лицо Тирития, странно молодое с пронзительными полупрозрачными голубыми глазами и темными длинными ресницами выглядело спокойным и отстраненным. Он едва доставал до моего носа, и крайняя худоба бросалась в глаза даже в просторной одежде, что спадала складками с его костлявых острых плеч. Длинные вьющиеся волосы ровными локонами обрамляли угловатое бледное лицо. – Твой дом находится в столице. Дом, где жили твои родители. Дом, который принадлежит тебе по праву.
Тиритий отвернулся, и я выдохнула. Его речь, само присутствие занимали все свободное пространство, ложились бременем на плечи.
– Мы пойдем пешком? – спросила Кира. Ее глаза бегали с Тирития на уходящую Абелиссу, потом на Нику и спутников.
– Здесь совсем близко, – Тиритий улыбнулся. – Вы будете почетными гостями Вероники. А волнующие вас вопросы Правительница рассмотрит завтра. За ваши заслуги перед страной вам выделена аудиенция после завтрака.
Кира кивнула, но ее плечи были напряжены.
Стоило нам обойти несколько высоких домов, лишь один из которых светил яркими окнами, как мы остановились у ограды. Она казалась смутно знакомой, но Тиритий не сбавлял ход – массивные железные ворота разъехались в стороны с громким лязганьем.
– Я скажу, чтобы их смазали, – бросил он, приглашая нас поторопиться.
Дом тонул во тьме, а подступы к нему охранял запущенный сад – разросшиеся кустарники и высокая трава, среди которой выглядывали очертания цветов. Деревья возвышались громадинами поодаль.
– В доме давно никто не жил, – проговорил Тиритий, не оборачиваясь. – Но внутри все готово к вашему прибытию.
Мужчина остановился на крыльце, хватаясь рукой в перчатке за перила, и опустил голову, так что тень легла на верхнюю половину лица.
– Я покидаю вас. Дальше вы справитесь сами. Но я не прощаюсь, – я вздрогнула, хоть я и не видела его глаз, они окутывали все мое тело, взгляд проникал насквозь, вероломно вторгаясь в мои мысли. Попытка изгнать его отозвалась волной боли во всем теле, и я неуклюже схватилась за плечо Нерта. – До завтра.
Последние слова Тиритий бросил из-за плеча, скрываясь в темноте, но противный шипящий шепот еще долго звучал в ушах.
– Чего мы ждем? – Кира подошла к двери. – Или ты собираешься сентиментально целовать порог дома и ночевать в саду, погибая от нерешительности?
– Нет, вовсе нет, – я встряхнула волосами, и опустила ногу на крепко сбитые ступени крыльца, вглядываясь в деревянные половицы, словно правда собиралась броситься к ним. Неужели я должна была расти здесь – среди роскоши и красоты? Запущенность добавляла саду шарма, таинственности. Здесь сплелись возможности, которым не удалось воплотиться, но каждая взывала к себе сквозь скрип ворот, одичалые лужайки и заросшую тропу.
Открывая дверь, я ожидала увидеть темноту и запустение, но дом лучился светом и звенел гулом голосов. Прихожая поразила красотой и величием, потолок с лепниной уходил ввысь, ковер с причудливым ярким узором утыкался в лестницу, а дверь напротив открылась с щелчком.
– Ника!
Я не успела опомниться, как оказалась в объятиях. Мой нос уткнулся в копну тугих каштановых кудряшек, а маленькие руки сжали спину до боли.
– О Боги! Ника! – повторяла Анна, смыкая руки сильнее.
– Постой же, ты убьешь ее! – в комнату вошла Алиссия – ее прямая спина стала чуть согнутой за время нашей разлуки, но во взгляде так же скользила металл.
Во рту пересохло, я не могла отвести взгляда от бабушки, которую оплакала еще в начале нашего путешествия. Алиссия вырастила меня в одиноком горном доме, и хоть ее сложно было назвать идеальной бабушкой, была единственной моей родственницей на всем белом свете.
Анна, наконец, отступила на шаг, давая мне перевести дух. Ее звонкий голосок звучал печально:
– Я и не верила, что увижу тебя вновь, когда… когда… Эрик перестал тебя видеть.
– Вы думали, что я погибла? – я сделала глубокий вдох.
– Что еще мы должны были думать? – сказала Алиссия ровным голосом. – Проходи и познакомь нас со своими новыми друзьями, – холодно продолжила бабушка. – Или правильно говорить тюремщиками?