Мои руки на его талии, поощряя придвинуть вплотную, потому что я так боюсь его внезапного ухода. А он не спешит, растягивая каждую секунду, словно густой мед. Его губы приближаются и мимолетно касаются уголка моего рта. Это так чувственно, что мои колени подгибаются, и я начинаю медленно соскальзывать по стволу, царапая трикотаж платья. Мужчина успевает подхватить меня, возвращая на прежнее место, но на этот раз, удерживая в жестких тисках своих рук.
Над нашими головами уже взошла луна, мелькая между ветвями деревьев своим живым серебром. Это кажется мне романтичным. Перед глазами всплывают картинки, изображавшие влюбленную пару, прогуливающуюся под звездным небом. Разве мы не похожи на них?
— Похожи, — шепчет он мне на ухо, одаривая кожу горячим дыханием. Становится жарко, ветер почему-то начинает обходить нас стороной. Я ловлю каждый его вздох, словно от этого зависит моя жизнь.
Это похоже на сон, которому мне не удается сопротивляться. Я борюсь изо всех сил, но его черты становятся расплывчатыми, ускользая от меня, а прикосновения едва ощутимыми. Влажный язык медленно скользит по моей шее, и тело бьется в сладких конвульсиях. Его ласка становится все жестче, и я чувствую его острые зубы. Боль и блаженство слишком тесно сплелись вместе, став единым целым. Сердце работает на пределе, не зная как реагировать на эти прикосновения. Оно обезумело, выбивая быстрый ритм, словно исполняя чечетку.
Я закрываю глаза и, замирая, ощущаю, что грядет нечто особенное. Все прошедшие годы были только томительным ожиданием этого момента. Он что-то говорит, но слова становятся чужими, такими грубыми и лишенными смысла. Они не нужны. Ни сейчас, ни потом. Я хочу большего — эта фраза бьется в голове, вторя сердечному ритму.
Мир останавливается как на статичном снимке. Часы перестают отсчитывать время, ветер, склонивший ветви деревьев, удерживает их в том же положении, лунные дорожки замерзают, становясь непроницаемыми. Можно разглядеть каждую деталь, каждую песчинку, даже воздух обретает свою форму.
На меня снисходит прозрение. Всего на какой-то миг, но этого оказывается достаточно. Я понимаю, что стою в каком-то парке, что прижимаюсь к незнакомцу, что рядом никого нет. Это рождает страх, такой дикий и бесчеловечный, что у меня перехватывает дыхание. Разум трубит об опасности, но слишком поздно. Времени больше нет, а значит, нет и спасения. Я понимаю, что не успею ни закричать, ни дернуться, ни оттолкнуть его. Этого хватает только на болезненное осознание и резкий скачок адреналина. Дальше была только боль.
Она оглушила меня, обездвижила, ядом пробегая по венам. Я пытаюсь закричать, но горло сдавило, выпуская наружу только жалобный всхлип. Рот наполняется солью со странным металлическим привкусом. Но мне уже нет до этого дела. Я бьюсь в страшной агонии, пока боль проносится по телу, разрушая все преграды. Она повсюду, холодная и горячая, острая и тупая, безжалостная и милосердная. Никто никогда не рассказывал, что ей удается быть такой разной, но в тоже время всепоглощающей. Боль съедает меня изнутри, снова и снова. Я больше не хочу существовать. Последняя вспышка и мой мир обретает покой, окрашиваясь в непроглядную темноту.
03.02
Кто-то тряс мое тело, вызывая только острый приступ тошноты. Я с трудом открываю глаза и в первое время ничего не вижу, боясь, что зрение покинуло меня навсегда. Но оно возвращается, постепенно очерчивая одну деталь за другой. Надо мной склонились Лиза и Инна, их лица кажутся мне комичными, обезображенными испугом — огромные глаза, взлетевшие на лоб брови, приоткрытые губы, дергающиеся в нервном тике лицевые мышцы. Я даже пытаюсь рассмеяться, но меня душит кашель.
Они помогают мне перевернуться и приподняться, облокотившись на локти. Земля так близко, что ее резкий запах щекочет мои ноздри. Взгляд падает на часы, и я понимаю, что слишком долго лежу здесь. Достаточно, чтобы замерзнуть. Холод успел проникнуть под кожу, вызывая легкую дрожь.
— Ну ты даешь, — сказала Лиза, поддерживая мои волосы, пока я откашливалась. — Что на тебя нашло? Какого черта ты пошла с этим уродом?
— С каким уродом? — В голове царил полнейший хаос, воспоминания кружились, сплетаясь в один огромный клубок, не давая ни на чем толком сосредоточиться. Черт, сколько же я выпила?
— Э, подруга, да ты в стельку, вроде и пила немного. Он тебе ничего запретного не предлагал?
Я морщусь, наконец припоминая высокого брюнета, его лицо постоянно остается в тени, словно он прятал его от меня. Это походит на кинофильм, пленка которого пострадала от времени, только рваные выцветшие кадры, без звука и лишенные всякого смысла. Почему именно сегодня спиртное решило сбить меня с ног. Каких-то три коктейля и я уже валяюсь в грязи с ужасающей болью в висках. Полная амнезия не так уж и плохо в такой ситуации.