Галопирующая урбанизация
Самым фундаментальным изменением, обусловленным демографическим взрывом, за последние 15 лет стали необузданная урбанизация и возникновение метрополий, что меняет границы суверенитета и в Соединенных Штатах, и за их пределами. «Кто знает этот город?», – спросили трех директоров McKinsey Global Institute[28]. В данном случае речь шла о Кумаси, городе в Гане, о котором большинство людей никогда не слышали, хотя там живут почти 2 млн человек. Как и в Кумаси, в формирующихся регионах мира города с населением более миллиона человек растут как грибы, поэтому мы просто не успеваем хотя бы запомнить их названия. Только в Китае насчитывается более 40 городов, таких, как Лоян[29], с населением свыше 2 млн человек. В настоящее время в Африке имеется более 50 крупных городов. Хотя более половины человечества уже давно живет в городах, сейчас в этих новоявленных мегаполисах, которые начинают бороться за власть с национальными правительствами, обитает значительная доля населения планеты. Специалисты McKinsey утверждают, что к 2025 г. ВНП китайского города Тяньцзиня сравняется с ВВП Швеции, а в последующие десятилетия половина мирового экономического роста будет обеспечиваться совокупностью 440 городов, таких, как Кумаси или Санта-Катарина, Бразилия. Этот бум «субсуверенных субъектов права», если воспользоваться определением из области международных отношений, имеет большое значение для общей архитектуры региональной и глобальной власти во всех сферах: экономической, политической и даже культурной. Моя жена убедилась в этом после выступления в совершенно новом гигантском университете в двух часах езды от Шанхая, который сотрудничает с университетом Дьюка (университет Дьюка в Куньшане), и поняла, что мир больше не вращается только вокруг Сорбонны, Оксфорда и Гарварда.
Еще одна важная особенность урбанизации – устойчивое развитие городов и их способность обеспечивать демографические бумы адекватной инфраструктурой, противодействуя неравенству. Скопление людей на ограниченном пространстве требует модернизации и рационализации. Другими словами, нужны огромные инвестиции, которые не все города могут себе позволить, даже при всем желании их руководителей начать действовать. Об этом я как-то беседовал с господином Навандишем, мэром Кабула, в котором сегодня живут 7 млн человек и где насчитывается 1 млн автомобилей (в 2002 г., когда США вошли в Афганистан, там было 600 000 жителей и несколько десятков автомобилей). Как город может справиться с таким ростом населения, если в нем практически нет асфальтированных дорог, вода и электричество поступают с перебоями, а на улицах небезопасно? Какие преобразования в этих условиях необходимы в первую очередь?
Примерно такое же впечатление у меня оставила поездка в Джакарту, открывшая мне «окно» в Индонезию с ее ошеломляющим экономическим ростом, но при сохранении поразительного неравенства населения: ужасные трущобы на окраине резко контрастируют с гигантским магазином розничной торговли компании Maserati и соседствующим с ним бутиком Bell&Ross, которые расположены в центре города. Подобные потрясения в значительной степени сказались и на моем отношении к ЦР: хотя формально мы достигли цели 7.2 («К 2020 г. добиться значительного улучшения жизни не менее 100 млн обитателей трущоб»), урбанизация в наши дни происходит настолько быстро, что улучшить условия жизни многих других людей мы не смогли.
Предвестник глобального финансового кризиса
Еще одним изменением, осложнившим ситуацию в последние годы, стал финансовый и экономический кризис 2007–2008 гг., масштабы которого в 2000 г. невозможно было представить. Мы рассмотрим его в главе 2. Этот кризис оказался, возможно, даже тяжелее того, который разразился в 1929 г. и породил «Великую депрессию» – самые мрачные времена в новейшей истории. Действительно, в 2007–2008 гг. возникли опасения, что мы оказались всего лишь в шаге от краха глобальной финансовой системы. Но как только мы увидели, что система все-таки не развалилась, «карты были снова перетасованы»: из системы на основе долга, в которой доминируют банки, мир превратился в систему, в которой все больше активизируются институциональные инвесторы и владельцы активов, такие, как пенсионные фонды. Это серьезное изменение, если рассматривать его с точки зрения последствий для финансирования экономики и развития, денежно-кредитной политики, инвестиционных технологий и т. п. Кризис также привел к созданию системы, которая кажется совершенно неразумной, так как одновременно до трети глобального государственного долга было оформлено контрактами с отрицательными процентными ставками, а «центральные банки» стали, как никогда раньше, оправдывать свои названия. Таким образом, финансовая фаза кризиса привела к длительной глобальной рецессии и поставила под угрозу многие цели развития, сформулированные в 2000 г. Например, в период с 2007–2008 гг. по 2013 г. дефицит рабочих мест, затронувший в основном молодежь, вырос во всем мире на 67 млн человек[30]. Замедлившийся рост ОППДОР уже длительное время остается таковым, что в первую очередь угрожает самым уязвимым странам.
28
Richard Dobbs, James Manyika, Jonathan Woetzel, No Ordinary Disruption: The Four Global Forces Breaking All the Trends (Public Affairs, 2016). Рецензия в Public Affairs. May, 2015.
29
Лоян – одна из древних столиц Китая с 7-миллионным населением. Он расположен на берегу Желтой реки.