— Ответь мне. Когда ты последний раз видела, чтобы я пользовался палочкой? Заклинанием? Даже простыми детскими чарами? — Драко медленно сел и взглянул на нее, подняв бровь. — Ну?
Гермиона погрузилась в свои воспоминания:
— Тот раз в Париже…
— Стаканы с водой? Это была ты.
— Было…
— Тоже ты.
— Уверена, что видела, как ты что-то делал в Министерстве.
— Ни разу, — Драко покачал головой. Он прислонился к столбику в углу кровати и скрестил руки на груди. — Ты вообще не видела меня, использующего магию. Мы выберемся отсюда и пошлем кого-нибудь, кто сможет взять дело на себя. Скажем, что задание провалено, я потеряю свой шанс на слушании, и да, по всей вероятности, кто-то пострадает. Но у меня нет выбора. Вот почему я ни черта не сделал с Рабастаном Лестрейнджем. Я ничего не могу сделать.
Она смотрела на него, открыв рот, палочка дрожала сбоку:
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
Драко взглянул на нее, затем в сторону:
— Если я расскажу тебе, ты обещаешь, что уедешь со мной?
— Нет, — последовал мгновенный ответ.
Гермионе не нужно было думать об этом ни секунды. Она не собиралась убегать, пока на свободе был Пожиратель Смерти. После первого порыва ее сердца немедленно принять меры, она смогла достаточно успокоиться, чтобы понять, что у них должен быть план. У Драко явно была информация, которая будет иметь решающее значение, и она была готова выслушать его. Но она не собиралась убегать. Не тогда, когда в опасности были другие. У магглов Фейт-Ин-Харт не было бы ни единого шанса защититься от такого темного, злобного волшебника, как Рабастан Лестрейндж.
— Расскажи мне правду, — сказала она, — и я не буду против твоего отъезда. Но я никуда не собираюсь.
Драко вздохнул. Он потер глаза, а когда убрал руки, на его лице появилось пустое, стоическое выражение.
— Закрой дверь и наложи чары на коттедж, — сказал он. — Я поставлю чайник. Рассказ займет некоторое время.
Комментарий к Глава 13. 3 апреля 2013
Мы перешли экватор работы)) Чуть больше тайн приоткрыто…
========== Глава 14. 3 апреля 2013 ==========
Драко отказался рассказывать, пока Гермиона не сделала то, что он попросил, и не установила защитные чары на коттедж на случай атаки. Он не верил в то, что Рабастан нарушит данный им срок — Рабастан хотел бы, чтобы он паниковал и волновался. Растягивать страх на оставшиеся тридцать часов гораздо веселее для беглого Пожирателя Смерти. Но Драко по-прежнему настаивал на том, чтобы коттедж был как можно лучше защищен.
Гермиона сотворила несколько заклинаний, которые казались ей подходящими и знакомыми. Ее движения были изящными и плавными, хорошо отработанными в каждом взмахе палочки. Когда она закончила и села рядом с ним на диван перед камином, ему не нужно было спрашивать о наложенных чарах. Гермиона взмахнула палочкой в сторону очага и разожгла огонь.
— Забавно, как легко некоторые вещи возвращаются к тебе. В последний год войны мы с Гарри и Роном охотились за крестражами Волдеморта. Я провела так много времени, накладывая защиту на нашу палатку. Никогда не думала, что мне потребуются эти заклинания вновь, но сейчас кажется, будто я колдовала их вчера.
— Мы гадали, куда вы подевались, — пробормотал Драко. — Темный Лорд иногда говорил об этом. Я думаю, что те дни, когда он был в ярости, были днями, когда вы находили крестраж.
Гермиона кивнула и поджала под себя ноги, разглаживая длинное платье на голенях. Драко протянул ей чашку и, потягивая чай, смотрел, как пляшут языки пламени в камине. Он не был полностью уверен, с чего начать все, что он должен ей сказать. Она ответила на его вопрос, прочистив горло:
— Тебе не разрешено использовать камин, портключ, аппарацию и метлу. И я размышляла над всем, и ты прав. Я не видела, как ты пользуешься палочкой годами. Не думаю, что вообще видела твою волшебную палочку все эти годы. Где она?
Драко издал короткий, невеселый смешок:
— В надежном хранилище в самом глубоком туннеле банка Гринготтс. Единственный человек, которому разрешен доступ туда — главный аврор, в настоящее время Гарри Джеймс Поттер. В ящике его стола заперт ключ. Предоставление мне палочки или доступа к ней является уголовным преступлением.
— Но это… это варварство, — в голосе Гермионы звучал ужас.
Драко взглянул на нее. Все ее лицо сморщилось от отвращения, ноздри раздулись, а губы плотно сжались. Он покачал головой.
— Я осужденный Пожиратель Смерти, Гермиона. Единственная причина, по которой меня не отправили в Азкабан, заключалась в том, что я был несовершеннолетним, когда совершал большинство своих преступлений. Из-за этого пункта мне предоставили снисхождение, но вынесли довольно суровый приговор вместо тюремного заключения. Ограничения на то, как я могу путешествовать, на самом деле являются наименьшими из них.
Гермиона глубоко вдохнула, поставив свою чашку на маленький столик возле дивана, и сложила свои руки на коленях:
— Расскажи мне. Расскажи всё.
Драко уставился на огонь и взял себя в руки. Его слова были медленными и тихими, когда он заставил себя вспомнить пятнадцать лет разочарований. Он рассказал ей о слушаниях после войны, включая закрытые заседания, на которых присутствовали только высшие члены Визенгамота. О его признаниях и их обвинениях, о его страхе, что ничего из того, что он сделал или сказал, не будет достаточно, чтобы избежать пожизненного тюремного заключения. О своем почти оргазмическом облегчении, когда он узнал, что не отправится в Азкабан. Он взял с пола рядом с диваном футляр для свитков и открыл его, показывая ей толстую пачку пергаментов внутри.
— Все условия и правила моей так называемой свободы. Прямо здесь. И если я нарушу хотя бы одно из них, то для меня все кончено.
Гермиона смотрела на него, пока он говорил, ее зубы впились в нижнее губу. Когда он показал ей свитки, она отпрянула и отвела взгляд:
— Должно быть какое-то объяснение.
— Оно есть. Я последний, и меня используют как пример. Единственный, Гермиона. Единственный пойманный Пожиратель, которого не отправили в Азкабан. Как часто напоминает мне Поттер, я счастливчик.
— Гарри не стал бы, — произнесла она, руки сильнее сжали колени.
— Я не думаю, что он говорит так из-за жестокости, — Драко прислонился спиной к дивану, не отрывая глаз от огня. — Я правда так не думаю. Он действительно думает, что я счастливчик, и он не ошибается. Даже без дементоров Азкабан стал бы смертельным приговором для меня. В крови Блэков течет безумие. Мне кажется, хватило бы двадцати-тридцати лет, чтобы я прокусил собственные запястья.
Гермиона вздрогнула:
— Не надо, — сказала она, протягивая руку, но убрала ее, прежде чем смогла до него дотронуться. — Пожалуйста, не надо.
Драко отставил пустую чашку и рассеянно поиграл рукавом, прикрывающим выцветший шрам на левой руке:
— Был разговор о том, чтобы отослать меня в маггловский мир насовсем, подавив мою магию, но никто не знал, как это сделать, не убив меня в процессе. Они приняли лучшее решение. Запретили мне пользоваться волшебной палочкой, запретили колдовать даже простейшие чары. В каком-то смысле, это большее наказание, чем отправить меня прочь. Я окружен магией каждый день. До такой степени, что могу чувствовать ее на своей коже, когда кто-то произносит заклинание. Будто ты стоишь в океане, полностью погруженный в воду, но при этом чувствуешь каждую каплю. Единственное облегчение я получаю, когда возвращаюсь вечером домой. Единственное преимущество от жизни в маггловском здании со склочными соседями и прочими прелестями. Хотя бы не чувствовать то, что не разрешено иметь.
— Но ты работаешь в Министерстве. В Отделе магических существ. Я не понимаю.
— Ах, я думал, что это особенно дьявольская часть приговора. Я обязан работать в Министерстве, чтобы вносить вклад в восстановление общества, которое помогал разрушать. Дополнительно веселье, так? — Драко кашлянул и перешел на более высокий тон с гнусавым голосом. — Так как он наслаждался работой со змеями, крысами и оборотнями во время войны, он может работать с ними после нее. Сделай для него что-нибудь приятное, — он покачал головой и голос вернулся к обычному. — Ублюдок. Кто бы из них ни предложил эту идею, он мог бы построить хорошую карьеру в войске моего хозяина.