Гермиона издала тихий, нервирующий звук и встала, чтобы пройтись по гостиной. Драко наблюдал за ней из-под ресниц. Отблески огня отражались от ее волос и изгибов голеней. Это напомнило ему о времени, которое он провел с ней в Париже. Не проходило и пары часов без прикосновений друг к другу, и однажды ночью они занимались любовью на полу перед огромным камином. Гермиона сидела на нем верхом, запрокинув голову, и свет пламени танцевал на ее коже. Это было одно из его самых драгоценных воспоминаний, которое помогало ему уснуть почти каждую ночь.
Гермиона остановилась и повернулась к нему лицом:
— Я была неправа, — сказала она. — Это варварство. Они обращаются с тобой как с преступником.
— Так и есть, — Драко поднял свою левую руку и потянул рукав, чтобы обнажить остатки Темной метки. — Я преступник, Гермиона. Я Пожиратель Смерти. Нельзя этого не замечать и нельзя от этого убежать. Меня судили и признали виновным. Спроси большинство ведьм и волшебников в Британии. Значит, мне не разрешается использовать даже «протего», если я подвергнусь нападению? Стоит того, если означает, что у меня нет собственного оружия. Значит, я буду арестован, если аппарирую на десять дюймов в сторону от падающего камня? Стоит того. Значит, за мной следят, чтобы узнать, хожу ли я рядом с темными магазинами или темными волшебниками? Стоит того. Потому что я Пожиратель Смерти, и это стоит всего в глазах Визенгамота, чтобы убедиться, что я не попытаюсь воскресить своего учителя и захватить мир вместе с ним, — он потряс футляром с пачкой пергаментов внутри. — Они держат меня под замком в качестве примера на случай, если кому-нибудь придет в голову попробовать еще раз. Вот что мы делаем с такими людьми, и именно ему была оказано милосердие.
Он швырнул футляр. Тот распахнулся, пергаменты рассыпались по полу.
— Вот почему мы уезжаем отсюда. Кому-то другому придется разбираться с этим, потому что я не могу. Я ни черта не могу сделать. Половина Визенгамота, вероятно, будет в восторге, если Рабастан убьет меня. Еще один преступник, о котором им больше не нужно думать.
— Давай определимся с одним прямо сейчас. Ты не преступник, — Гермиона шагнула между его колен и прислонилась к нему, обе руки на диване возле его плеч. Вздрогнув, Драко прижался спиной к дивану. Гермиона посмотрела ему прямо в глаза. — Ты был Пожирателем Смерти и делал плохие вещи, но ты не преступник. Даже тогда ты не хотел этого. Тебя заставили. Тебе угрожали, твоей семье угрожали. У тебя были ужасные варианты, ты принимал плохие решения, но это не делает тебя плохим человеком. Ты не злой, Драко. Ты сильно отстаешь в очках, и может показаться, что тебе остается только проиграть, но ты все еще можешь поймать снитч и выиграть матч. Ничего не кончено.
Она оказалась к нему нос к носу, и Драко крепко ухватился за диван, чтобы не потянуться к ней. Больше всего она нравилась ему в моменты, когда была переполнена страстью.
Ее колени касались его бедер, теплое дыхание чувствовалось напротив его рта, а глаза сверкали и горели ярко. Ему требовались все силы, чтобы не потянуть ее вниз для дикого поцелуя. Это было худшим временем, чтобы испытывать к ней влечение. Он откинул голову назад, чтобы получить чуть больше пространства, и закрыл глаза, чтобы не видеть огонь в ее взгляде.
— Спортивные метафоры, — пробормотал он. — Тебе правда нужна отдельная квартира. Поттер развращает тебя.
— Отвлечение и шутки на этот раз не сработают, Малфой. Ты можешь не верить в себя, но я верю. И я гарантирую тебе, клянусь, как только мы это сделаем, будут внесены некоторые изменения. Никто не заслуживает такого обращения, — она оттолкнулась от него и снова принялась расхаживать по комнате. — Что-нибудь еще? Еще какие-нибудь важные детали, о которых ты мне не рассказал? Ты уже говорил, что не стоит оставаться и что ты можешь подождать. О чем ты говорил?
Драко ущипнул себя за переносицу и закрыл глаза, чтобы не смотреть, как она двигается. Он был рад отвлечься, но взгляд на ее лицо говорил ему, что она придумывала один из своих печально известных планов. Если она поймает его на том, что он не уделяет достаточно внимания, то лучше бы ему остаться тогда с Рабастаном.
— Элкинс дала мне это задание в качестве одной из своих глупых шуток. Она отправила меня сюда, чтобы я был в миле от своего дома, только ради ее развлечения. Но я разговаривал с Поттером перед отъездом. Он знает, что это задание — полное дерьмо. Но если я вытяну его со всеми моими запретами? Без заклинаний, не беспокоя магглов, не нарушая правила? — он пнул папку свитков и склонился вниз, свесив руки с колен. — Если бы я вытянул это задание, он бы выступил в мою пользу перед Визенгамотом, чтобы смягчить мой приговор. Мое слушание через месяц. Но идти против Рабастана без магии? Меня убьют в ту же секунду. Оно того не стоит. Я не настолько отчаялся, чтобы выбраться из-под каблука Визенгамота. Могу подождать три года до следующего слушания.
— Нет. Ты не будешь. Мы обо всем позаботимся. Мы решим это дело, как и планировали, даже лучше. Мы не только решим дело с призраком, но и схватим Рабастана Лестрейнджа.
— Ты сумасшедшая.
— Я уверенная в себе, — Гермиона резко обернулась, чтобы посмотреть на него, уперев руки в бока и медленно топая ногой. — Ты войдешь в Министерство с беглым Пожирателем на привязи и выйдешь оттуда свободным человеком. Не со смягченным приговором. А без каких-либо ограничений, — она опустилась на диван рядом с ним, взмахнула палочкой и призвала блокнот. — Пока нам придется обойти правила.
— Ты уверена, что ты Гермиона Грейнджер? — Драко взглянул на нее, приподняв бровь. — Обойти правила? Что случилось с законом и справедливостью и прочим мусором?
— Правила и законы призваны защищать людей, а не наказывать. Справедливость может использоваться для борьбы против несправедливости. Может быть, тебе не разрешено колдовать, но мне можно, и пока я здесь, чтобы творить магию, тогда мы… Черт возьми, мы будем творить магию, — она начертила линию по центру листа бумаги и щелкнула пальцами в сторону Драко. — Еще чаю. Нет, кофе. Нам нужен будет кофеин. И те оставшиеся лепешки.
Она подняла глаза со своих записей и сморщила лицо:
— Кофе! — скомандовала она. — Поторопись, Малфой. Нам предстоит много работы.
Подняв обе руки в знак капитуляции, Драко пошел на кухню, чтобы заварить кофе. Он знал, что лучше не спорить с ней, когда она в таком состоянии. У них оставалось еще больше дня на работу. Он позволил ей позаботиться обо всем, что она хотела, составить любые планы, в которых она нуждалась, но если они не будут готовы к закату следующего дня, он затащит ее в машину и уедет. Таков был его план.
*
Гермиона работала над своими записями большую часть ночи, составляя планы и запасные планы. Вскоре после полуночи Драко заснул, растянувшись на диване. Гермиона накрыла его одеялом и осторожно залечила порез на его челюсти легким заклинанием. Она залечила царапины на его руках после того, как вернула из Мэнора, и никаких авроров или неприятностей не возникло. Использование магии на Драко не шло вразрез с его правилами; использование магии им самим оказалось проблемой.
Ей было трудно поверить в то, что он держал все эти ограничения и правила при себе в течение пятнадцати лет. У Драко была склонность прятаться в себе и блокировать болезненные эмоции, но молчать о чем-то настолько большом — совершенно другое дело. То, что он не рассказывал так долго, заставило ее задуматься, чем ему угрожали, если он заговорит, и эта мысль заставила ее внутренности сжаться от гнева. Как может Министерство считать себя лучше Волдеморта, если оно держит даже одного человека в постоянном страхе? Она была полна решимости исправить это, и не только ради Драко. Для всех, кто может вызвать недовольство Министерства в будущем. В мире, за защиту которого она так упорно боролась, не было места для подобных тиранических действий.