— Я также слышалъ, сказалъ Кеннеди, мрачно нахмурившись при воспоминаніи о лживости своей жены.
— Всѣ объ этомъ слышали. Но это возбудило такое несогласіе между нимъ и мною, что я вмѣшиваться не могу. Пошлите за лордомъ Чильтерномъ и поговорите съ нимъ.
— Поговорить съ Чильтерномъ — никогда! Онъ пожалуй прибьетъ меня.
— Поѣзжайте къ графу.
— Я былъ, онъ меня не принялъ.
— Напишите къ нему.
— Я писалъ и онъ отослалъ мнѣ письмо нераспечатаннымъ.
— Напишите къ ней.
— Я писалъ, она отвѣчала мнѣ только: «Право, право это невозможно». Но это должно быть. Этого требуютъ законы божескіе и человѣческіе. Я хотѣлъ бы, чтобъ кто-нибудь указалъ имъ на это мягче, нежели я могу сдѣлать, если стану писать объ этомъ. Къ графу, разумѣется, я писать опять не могу.
Совѣщаніе кончилось обѣщаніемъ Финіаса, что онъ, если возможно, скажетъ слово лэди Лорѣ.
Когда онъ вошелъ въ гостиную лорда Брентфорда, тамъ была не только лэди Лора, но и ея братъ. Лорда Брентфорда въ комнатѣ не было; были Баррингтонъ Ирль, лордъ и лэди Кэнтрипъ.
— Отецъ вашъ развѣ не будетъ? спросилъ Финіасъ лэди Лору послѣ первыхъ привѣтствій.
— Мы имѣемъ эту надежду, сказала она: — и вовсе не знаемъ, отчего онъ опоздалъ. Что сдѣлалось съ нимъ, Освальдъ?
— Онъ пришелъ со мною полчаса тому назадъ, но онъ вѣрно одѣвается не такъ скоро какъ я, сказалъ лордъ Чильтернъ.
Финіасъ немедленно понялъ, что отецъ и сынъ примирились, и дошелъ до того заключенія, что Вайолетъ съ женихомъ также скоро примирится, если уже не примирилась. Онъ почувствовалъ еще нѣкоторый остатокъ печали. Тутъ вошелъ хозяинъ и извинился.
— Чильтернъ продержалъ меня долго стоя, сказалъ онъ: — такъ что восточный вѣтеръ продулъ меня насквозь. Единственное преимущество, которое признаю я въ молодежи, то, что она остается непроницаема для восточнаго вѣтра.
Финіасъ теперь совершенно убѣдился, что Вайолетъ примирилась съ женихомъ. Милая Вайолетъ! А все-таки у Вайолетъ недоставало той нѣжной женской кротости, которая дѣлала Мэри Флудъ Джонсъ самой очаровательной представительницей ея пола. Когда графъ извинился такимъ образомъ передъ всѣми, особенно передъ лэди Кэнтрипъ, которая была единственная дама въ комнатѣ, кромѣ его дочери, онъ подошелъ къ нашему герою и ласково пожалъ ему руку. Потомъ онъ отвелъ его къ окну и сказалъ ему голосомъ насмѣшливо-торжественнымъ:
— Занимайтесь колоніями, молодой человѣкъ, и не вмѣшивайтесь въ иностранныя дѣла, особенно въ бланкенбергскія.
— Никогда не буду болѣе, милордъ — никогда.
— И предоставьте вопросъ объ огнестрѣльномъ оружіи рѣшать между конной гвардіей и военнымъ министерствомъ. Я много слышалъ послѣ того, какъ видѣлся съ вами, и беру назадъ часть того, что я сказалъ. Но дуэль вещь сумасбродная — очень сумасбродная. Пойдемте обѣдать.
Графъ ушелъ съ лэди Кэнтрипъ, а лордъ Кэнтрипъ съ лэди Лорой, за ними Баррингтонъ Ирль, и Финіасъ имѣлъ случай сказать нѣсколько словъ своему пріятелю лорду Чильтерну.
— Вы теперь въ ладахъ съ вашимъ отцомъ?
— Да, въ нѣкоторой степени. Неизвѣстно, какъ долго это продолжится. Онъ хочетъ, чтобы я сдѣлалъ три вещи, а я не сдѣлаю ни одной.
— Что же это?
— Вступить въ парламентъ, сдѣлаться владѣльцемъ овецъ и быковъ и охотиться въ его графствѣ. Я никогда не буду бывать въ первомъ, совершенно раззорюсь со вторыми и никогда не буду охотиться въ третьемъ.
Но о свадьбѣ ни слова не было сказано. За обѣдъ сѣли только семеро и со всѣми Финіасъ находился въ самыхъ короткихъ отношеніяхъ. Лордъ Кэнтрипъ былъ его начальникъ и лэди Кэнтрипъ всегда была очень любезна къ нему. Она вполнѣ понимала, какъ пріятно ея мужу имѣть подъ своимъ начальствомъ человѣка, на котораго онъ могъ положиться вполнѣ, и употребляла все женское искусство, чтобы привязать Финіаса къ своему мужу болѣе чѣмъ оффиціальными узами. Она пробовала также свое искусство надъ Лоренсомъ Фицджибономъ — но напрасно. Онъ ѣлъ ея обѣды, принималъ ея вѣжливость и ничѣмъ не платилъ взамѣнъ. Но Финіасъ имѣлъ болѣе признательную душу и дѣлалъ все, что требовалось отъ него — дѣлалъ все, что требовалось отъ него, пока не настала эта ирландская нелѣпость.
— Я знала очень хорошо, какія случатся вещи, когда взяли въ министерство такого человѣка, какъ Монкъ, сказала лэди Кэнтрипъ своему мужу.
Но хотя общество было небольшое и гости были всѣ его короткіе друзья, Финіасъ ничего не подозрѣвалъ, пока на него не было сдѣлано нападеніе, какъ только слуги вышли изъ комнаты. Это было сдѣлано въ присутствіи обѣихъ дамъ и, безъ сомнѣнія, все было предусмотрѣно. Тутъ былъ лордъ Кэнтрипъ, уже много говорившій ему, и Баррингтонъ Ирль, сказавшій даже болѣе лорда Кэнтрипа. Лордъ Брентфордъ, самъ членъ совѣта министровъ, началъ аттаку, спросивъ, правда ли, что Монкъ намѣренъ предъявить свой билль. Баррингтонъ Ирль увѣрилъ, что Монкъ положительно это сдѣлаетъ.