Выбрать главу

— Лордъ Чильтернъ внизу, сказала Вайолетъ, вдругъ входя въ комнату.

— Такъ сказала мнѣ Августа. Сядь, душечка.

— Я не могу сѣсть, тетушка; я послала сказать, что приду къ нему сейчасъ. Онъ ужасно нетерпѣливъ и я не должна заставить его ждать.

— И ты намѣрена видѣться съ нимъ?

— Конечно, я съ нимъ увижусь, сказала Вайолетъ, выходя изъ комнаты.

— Возможно ли женщинѣ брать на себя заботу о племянницѣ! сказала лэди Бальдокь своей дочери унылымъ тономъ и съ отчаяніемъ поднимая руки кверху, между тѣмъ какъ Вайолетъ быстро сбѣжала внизъ и быстро вошла въ комнату, въ которой ее ждалъ ея бывшій женихъ.

— Я долженъ благодарить васъ за то, что вы пришли ко мнѣ, Вайолетъ, сказалъ лордъ Чильтернъ.

Въ лицѣ его было еще нѣчто свирѣпое — выраженіе отчасти гнѣва, отчасти рѣшимости усмирить то, на что онъ сердился. Вайолетъ внимательнѣе примѣтила рѣшимость усмирить, чѣмъ гнѣвъ. Она думала, что она можетъ вынести гнѣвъ сердитаго лорда, но она не могла вынести мысли о томъ, что ее хочетъ усмирить кто бы то ни было.

— Зачѣмъ же мнѣ было не прійти? сказала она. — Разумѣется, я пришла, когда мнѣ сказали, что вы здѣсь. Я не думаю, что между нами должна быть ссора, потому что мы передумали.

— Такія перемѣны производятъ ссору, сказалъ онъ.

— Со мною этого не будетъ, если вы сами не захотите, сказала Вайолетъ. Для чего намъ быть врагами — когда мы знали другъ друга съ дѣтства? Самые дорогіе друзья мои — вашъ отецъ и ваша сестра. Для чего же намъ быть врагами?

— Я пришелъ спросить васъ, не находите ли вы, что я дурно поступилъ съ вами?

— Дурно поступили со мною! Конечно, нѣтъ. Развѣ вамъ кто-нибудь сказалъ, что я обвиняла васъ?

— Никто мнѣ этого не говорилъ.

— Такъ зачѣмъ же вы меня спрашиваете?

— Затѣмъ что я не хотѣлъ бы, чтобъ вы это думали. Я не имѣлъ намѣренія поступить грубо съ вами. Когда вы сказали мнѣ, что жизнь моя безславна…

— О, Освальдъ! не будемъ возвращаться къ этому. Какая польза будетъ изъ того?

— Но вѣдь вы это сказали.

— Не думаю.

Кажется, вы именно сказали это слово — самое жестокое слово, какое только вы могли придумать.

— Я не имѣла намѣренія быть жестокой. Если употребила это выраженіе, — я буду просить у васъ прощенія. Только покончимъ это. Такъ какъ наши мнѣнія о жизни вообще не сходятся, то намъ лучше не вступать въ супружество. Но это ужъ рѣшено и зачѣмъ же намъ возвращаться къ словамъ, сказаннымъ опрометчиво и просто непріятнымъ?

— Я пришелъ узнать, рѣшено ли это.

— Конечно. Вы сами рѣшили это, Освальдъ. Я сказала вамъ то, что считала себя обязанной сказать вамъ. Можетъ быть, я употребила такія выраженія, которыя мнѣ не слѣдовало употребить. Тогда вы сказали мнѣ, что я не могла быть вашей женой — и я думала, что вы правы, совершенно правы.

— Я былъ неправъ, совершенно неправъ, сказалъ онъ съ пылкостью: — такъ неправъ, что никогда себѣ не прощу, если вы не смягчитесь. Я былъ такъ глупъ, что не могу простить себѣ моей глупости. Я прежде зналъ, что не могу жить безъ васъ, а когда вы сдѣлались моею, я бросилъ васъ за сердитое слово.

— Это было слово не сердитое, сказала она.

— Скажите его опять и дайте мнѣ еще возможность отвѣтить на него.

— Мнѣ кажется, я сказала, что лѣность не… достойна уваженія, или что-нибудь въ этомъ родѣ, вѣроятно взятое изъ книжки съ нравоученіями. Человѣкъ съ такой тонкой кожей, какъ вы, долженъ выбрать для себя жену съ языкомъ мягче моего.

— Я не хочу выбирать другой, сказалъ онъ.

Но все-таки его тонъ и движенія были еще свирѣпы.

— Я выбралъ давно, какъ вамъ извѣстно довольно хорошо. Я перемѣняюсь не легко. Бъ этомъ я перемѣниться не могу. Вайолетъ, скажите опять, что вы будете моей женой, и я поклянусь работать для васъ какъ угольщикъ.

— Я желаю, чтобы мой мужъ — если онъ у меня будетъ — работалъ не совсѣмъ такъ, какъ угольщикъ.

— Послушайте, Вайолетъ, сказалъ онъ — и теперь свирѣпое выраженіе исчезло съ его лица и появилась улыбка, которая была болѣе грустна, чѣмъ радостна: — поступите со мной справедливо — или, лучше сказать, великодушно, если можете. Я не знаю даже — много ли любили вы меня.

— Очень много — давно, когда вы были мальчикомъ.

— А послѣ не любили? Если такъ, мнѣ лучше уйти. Любовь только съ одной стороны дѣло самое жалкое.

— Очень жалкое.

— Лучше все перенести, чѣмъ стараться основать свою жизнь на такой любви. Есть такія женщины, которыя не могутъ любить никого.

— Это самое я говорила о себѣ Лорѣ недавно. Нѣкоторымъ женщинамъ такъ легко любить, другимъ такъ трудно, что можетъ быть онѣ не любятъ никогда.