«Всегда вамъ преданный
«ф. ф.»
«Пишу это въ минуту отъѣзда,»
Финіасъ держалъ это письмо въ своей рукѣ до послѣдней минуты, думая, что онъ его не пошлетъ. Но садясь въ кэбъ, онъ отдалъ письмо своей хозяйкѣ, чтобы она отнесла его на почту.
Бёнсъ пришелъ проститься съ нимъ на желѣзную дорогу подъ-руку съ мистриссъ Бёнсъ.
— Прекрасно сдѣлали, мистеръ Финнъ, прекрасно, сказалъ Ббнсъ: — я всегда зналъ, что въ васъ есть кое-что хорошее.
— Вы всегда мнѣ говорили, что я раззорюсь въ парламентѣ, и я точно раззорился, сказалъ Финіасъ.
— Совсѣмъ нѣтъ. Человѣкъ съ здравымъ разсудкомъ не раззорится никогда. Я надѣюсь, что вы теперь пойдете гораздо дальше, чѣмъ я надѣялся въ то время, когда вы бывало отыскивали министерскія мѣста; — мистеръ Монкъ также это испыталъ. Я зналъ, что онъ найдетъ утюгъ слишкомъ тяжелымъ для себя.
— Господь съ вами, мистеръ Финнъ! сказала мистриссъ Бёнсъ, приложивъ къ глазамъ носовой платокъ. — Ни одного жильца не любила я такъ, какъ васъ.
Они пожали ему руку въ окно вагона и поѣздъ умчался.
Глава LXXVI. Заключеніе
Намъ говорятъ, что лордъ-мэръ испытываетъ горькую минуту, когда оставляетъ свое мѣсто и становится опять простымъ эльдерманомъ Джонсомъ. Лордъ-канцлеръ, оставляющій свою должность, тоже испытываетъ большое паденіе, хотя въ утѣшеніе ему остается пенсія. Президентъ Соединенныхъ Штатовъ, когда оставляетъ свою великолѣпную резиденцію и опять дѣлается простымъ гражданиномъ, долженъ сильно чувствовать перемѣну. Но нашъ герой, Финіасъ Финнъ, оставляя мѣсто своихъ многочисленныхъ успѣховъ и приготовляясь къ постоянному жительству на своей родинѣ, находился, какъ мнѣ кажется, въ худшемъ положеніи, чѣмъ тѣ павшія божества, о которыхъ я говорилъ. Они по-крайней-мѣрѣ знаютъ, когда настанетъ ихъ паденіе. Онъ, какъ Икаръ, поднялся къ солнцу, надѣясь, что его восковыя крылья поддержатъ его между богами. Соображая, что его крылья были изъ воска, мы должны сознаться, что они были очень хороши. Но небесный свѣтъ оказался для нихъ слишкомъ силенъ; теперь, проживъ пять лѣтъ съ лордами и графинями, съ министрами и ораторами, съ прелестными женщинами и свѣтскими людьми, онъ долженъ былъ поселиться въ маленькой квартирѣ въ Дублинѣ и желать, чтобы стряпчіе этого сутяжнаго города были къ нему добры. Дорогою онъ принялъ только одно намѣреніе. Онъ сдѣлаетъ эту перемѣну или попытается сдѣлать ее съ мужской силой. Въ послѣдніе мѣсяцы въ Лондонѣ онъ позволялъ себѣ быть грустнымъ, унылымъ и печальнымъ. Теперь все это должно прекратиться. Никто дома не увидитъ его унылымъ. А Мэри — его милая Мэри! — никогда не будетъ имѣть причины думать, что ея любовь и его помолвка съ нею могли быть причиною его унынія. Развѣ онъ не цѣнилъ ея любовь болѣе всего па свѣтѣ? Тысячу разъ говорилъ онъ себѣ это.
Она встрѣтила его въ его старомъ домѣ въ Киллало. Помолвка ея была извѣстна всему графству и ей не приходило въ голову, что она должна скромничать въ своей любви. Она была въ его объятіяхъ, прежде чѣмъ онъ заговорилъ съ отцомъ и матерью, и сказала ему — очень тихо — между тѣмъ какъ онъ покрывалъ поцѣлуями ея милое личико:
— О, Финіасъ! я такъ вами горжусь; я нахожу, что вы соворшенно правы, и я рада, что вы поступили такъ.
Опять онъ покрылъ лицо ея поцѣлуями. Могъ ли бы онъ имѣть такое удовольствіе, еслибъ позволилъ рукѣ мадамъ Гёслеръ остаться въ его рукѣ?
Въ первый вечеръ пріѣзда онъ просидѣлъ часъ съ отцомъ, говоря о своихъ планахъ. Онь чувствовалъ — онъ не могъ не чувствовать — что онъ теперь не тотъ герой, какимъ онъ былъ, когда пріѣзжалъ въ Киллало съ министромъ. Отецъ его употреблялъ всѣ силы, чтобы предупредить подобное чувство. Старый докторъ теперь уже не имѣлъ такихъ средствъ, какъ въ то время, когда Финіасъ отправился въ Лондонъ съ своими высокими надеждами. Послѣ того онъ оставилъ свою профессію и жилъ теперь плодами трудовъ своей жизни. Послѣдніе два года онъ не имѣлъ необходимости содержать своего сына и, вѣроятно, позволилъ себѣ думать, что сынъ не обратится болѣе къ нему съ подобнымъ требованіемъ. Теперь однако это оказывалось необходимо. Можетъ ли сынъ его прожить двумя стами въ годъ? Тогда останется четыреста фунтовъ для потребностей всей семьи. Финіасъ поклялся, что онъ постарается обойтись ста-пятидесятью. А онъ именно платилъ эту сумму за свою послѣднюю квартиру въ Лондонѣ, но тогда онъ имѣлъ дохода двѣ тысячи фунтовъ въ годъ. Арендаторскія права дѣло очень хорошее, но выкупали ли они такое паденіе?
— А какъ же милая Мэри? спросилъ отецъ.