«Клубъ Реформъ, 186 —.
«Любезный батюшка,
«Я боюсь, что содержаніе этого письма удивитъ васъ, но надѣюсь, когда вы кончите его, вы подумаете, что я правъ, рѣшившись на то, что я собираюсь дѣлать. Вамъ безъ сомнѣнія извѣстно, что Парламентъ будетъ распущенъ тотчасъ что въ половинѣ марта у насъ настанетъ суматоха общихъ выборовъ. Меня пригласили быть депутатомъ отъ Лофшэна и я согласился. Это предложеніе было мнѣ сдѣлано моимъ другомъ Баррингтономъ Ирлемъ, домашнимъ секретаремъ мистера Мильдмэя, и сдѣлано отъ имени Политическаго Комитета Клуба Реформъ. Едва-ли нужно мнѣ говорить, что я и не подумалъ бы объ этомъ, еслибъ не обѣщаніе поддержки, которое это даетъ мнѣ; я и теперь не подумалъ бы объ этомъ, еслибъ меня не увѣрили, что издержки по выборамъ не падутъ на меня. Разумѣется, я не могъ бы просить васъ платить за это.
«Но я чувствовалъ, что на предложеніе, сдѣланное такимъ образомъ, было бы трусостью отвѣчать отказомъ. Я не могу не считать подобный выборъ большой честью. Сознаюсь, что я пристрастенъ къ политикѣ и находилъ большое наслажденіе изучать ее…»
— Дуралей! сказалъ себѣ отецъ, читая это.
«… и нѣсколько уже лѣтъ я мечталъ о томъ, чтобъ дать въ Парламентѣ когда-нибудь.»
— Мечтай! да! Я желалъ бы знать, мечталъ ли онъ когда-нибудь о томъ, чѣмъ онъ будетъ жить.
«Случай представился мнѣ гораздо ранѣе, чѣмъ я ожидалъ, но я не думаю, чтобъ изъ-за этого имъ слѣдовало пренебрегать. Смотря па мою профессію, а нахожу, что многое открыто Для юриста, засѣдающаго въ Парламентѣ, и что Палатѣ нѣтъ дѣло до того, чѣмъ занимается человѣкъ.»
— Да, если онъ находится на верхушкѣ дерева, сказалъ докторъ.
«Мое главное сомнѣніе происходитъ но породу вашей старой дружбы съ лордомъ Тулла, братъ котораго занималъ это мѣсто не знаю право сколько лѣтъ. Но оказывается, что Джорджъ Моррисъ долженъ выйти въ отставку, или по-крайней-мѣрѣ ему слѣдуетъ противопоставить либеральнаго кандидата. Если я не захочу, то захочетъ кто-нибудь другой, и я думаю, что лордъ Тулла не такъ мелоченъ, чтобъ затѣять личную ссору по этому поводу. Если онъ лишится мѣста, почему мнѣ не занять его точно такъ, какъ всякому другому?
«Я могу представить себѣ, любезный батюшка, все что вы скажете о моемъ неблагоразуміи, и я вполнѣ сознаюсъ, что не могу сказать въ отвѣтъ ни слова. Я не разъ говорилъ себѣ съ вчерашняго вечера, что я вѣроятно разгорюсь.»
— Желалъ бы я знать, говорилъ ли онъ себѣ когда-нибудь, что онъ вѣроятно и меня раззоритъ также, сказалъ докторъ.
«Но я готовъ раззоряться въ подобномъ случаѣ. Никто отъ меня не зависитъ, и пока я не сдѣлаю ничего, чтобы обезславить мое имя, я могу располагать собою какъ хочу. Если вы рѣшитесь прекратить мнѣ содержаніе, я не буду сердиться на васъ.»
— Какъ это внимательно! сказалъ докторъ.