— Фрэнки, этот парень говорит, что он друг Билла Барнса. — Он снова повернулся ко мне. — А ты кто? Детектив, полицейский или еще один репортер?
— Здесь заведено, — сказал Фрэнки, подаваясь ко мне, — что репортеры заказывают нам выпивку.
— У вас тут бывает много репортеров? — спросил — я, подав знак бармену.
— У нас тут их всегда полно, — ответил Фрэнки, — они приходят сюда проникнуться местным колоритом. Налей мне, пожалуйста «Блади Шейм», Макс, — сказал он бармену. — Они думают, что у нас есть связи.
Бармен налил в стакан томатного сока, добавил хрена, лимонного сока и ворчестерского соуса и аккуратно поставил на стойку.
— Еще одну шипучку, Макс, — сказал высокий худощавый мужчина. — И немного «Чарльза Лоуренса», — добавил он, глядя на бутылки позади бара. — Коль скоро нас спрашивают про Барнса, мы должны быть на высоте. — Бармен поставил на стойку перед ним высокий бокал с шипучей жидкостью.
— Барнс часто сюда заходил?
— Да, частенько. Он постоянно отыскивал здесь новый материал для своих очерков. За ваше здоровье, — сказал он, поднимая стакан.
— Привет! — ответил я. — Над чем же он работал в последнее время?
— Послушайте, — сказал Фрэнки с едва заметным бостонским акцентом. — Давайте сразу поставим точки над «i». Прежде всего знайте, что, когда по телевизору сообщили о взрыве, в баре все возликовали. Мое личное мнение, что этот парень был патентованным сукиным сыном. Я знаю, что он писал классные статьи, но обидел много хороших людей. — Он отхлебнул из своего стакана, и томатный сок окрасил его белые зубы, — У нас не клуб любителей Барнса. Он был одиночка, и тому были свои причины.
— Не был, а есть, Фрэнки. Он ведь еще не умер. Знаешь, — сказал Чарльз, глядя мимо меня на дверь, как будто ожидая, что кто-то войдет, — многие считают, раз кого-то взорвали, значит, это дело рук мафии. Когда что-то случается, все говорят о мафии.
— Барнс говорил после взрыва, что это дело рук мафии. А вы можете утверждать, что она здесь ни при чем? — спросил я.
— Я ничего не утверждаю, но смотрите, что получается, — произнес он, подняв брови. — Динамит? Как будто это ограбление почтовой кареты бандитами! Предположим, здесь замешана мафия, хотя лично я так не думаю. Но никто из профессионалов не станет возиться с динамитом. Это слишком неудобно и непредсказуемо. Сейчас обычно пользуются пластиковыми бомбами. Немного семтекса, как они это называют, и полный порядок. Кроме того, — продолжал Чарльз, — мафия, безусловно, довела бы дело до конца — уничтожила бы исполнителя. Этому парню, который взорвал Барнса, — он взглянул на свои блестящие остроносые ботинки, — не пришлось бы разгуливать по улицам. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Вы уже говорили об этом кому-нибудь?
— Да, раз пятьдесят. Но есть и другая сторона. До сих пор еще не было случая, по крайней мере у нас в городе, чтобы от рук мафии пострадал репортер. Стоит вам пристукнуть одного журналиста, как тут же неизвестно откуда появляется их целая толпа. Разве не так, вы ведь тоже из их проклятого племени?
— Пожалуй, что да, — подтвердил я. — Значит, вы, ребята, голосуете за мафию?
Они улыбнулись.
— Видно, вы не здешний, — сказал Фрэнки, — хотите, я дам вам один совет?
— Давайте.
— Здешнее солнце чудодейственно действует на кожу. Выставьте ваши сапоги на солнце, и за два-три дня их кожа станет совсем гладкой.
Когда после полумрака, царившего в помещении «Красного петуха», я вышел на улицу, где светило яркое, палящее полуденное солнце Финикса, мои глаза не сразу приспособились к свету. Окружающий мир как будто постепенно приобретал привычные очертания, отдельные его детали вначале расплывались. Рядом с баром стоял большой грузовик. Солнечные лучи отражались на переднем стекле и били мне прямо в глаза. Я сразу вспомнил того здоровенного ковбоя, который пытался выгнать меня с моей земли, потому что на дверце грузовика была нарисована белая звезда, а внизу надпись «Эмпайр».
Глава 10
— А, каштан, — раздался в трубке ее радостный голос. — Откуда вы?
— Я нахожусь рядом с баром «Красный петух», и прямо передо мной стоит серый грузовик с надписью «Эмпайр».
— Странное занятие для взрослого человека — рассматривать грузовики.
— Я получил вашу записку с завернутым в нее камнем…
— Хорошо, молодец. Я не знаю, в чем тут дело, Эверс. Я даже не уверена, нравитесь ли вы мне, но у меня такое чувство, будто мы давно знакомы.