Черт побери!
Проходит еще четверть секунды, и твои мускулы и легкие вопиют, противясь велению разума. Весь твой организм, каждая клеточка тела отчаянно взывает — они требуют воздуха, и, как только ты потеряешь сознание, они сделают глубокий вздох… и наберут полные легкие воды. Легким необходимо дышать — вдохнуть полной грудью.
Миновало еще четверть секунды.
В пяти футах виднелся смутный зеленоватый силуэт Салли — она отчаянно барахталась в воде, пытаясь выбраться на поверхность, которая отсвечивала красным и постепенно приближалась.
Я закрыл глаза, пытаясь сохранить сознание еще какую-то долю секунды, чувствуя, как меня охватывает ощущение пассивности и сонливости. Лишь бы не делать больше ничего.
И в это самое мгновение я вдруг вырвался на поверхность и ощутил веяние свежего ночного воздуха. Я выскочил как пробка, не мог даже дождаться, пока рот полностью окажется над водой, и жадно вдохнул воздух, прихватив при этом полкварты масленистой морской воды. Ничего не видя кругом, я судорожно кашлял и отплевывался, как впервые попавший в воду новорожденный моржонок, хотя понимал, что мне никак нельзя сейчас шуметь.
Отплевываясь и протирая глаза от соли, я все же сознавал, что нахожусь в воде не один. Я повернулся и увидел совсем рядом Салли. Неподалеку от нас — на расстоянии не более десяти футов — высилась бетонная стена пристани.
Некоторое время мы не могли отдышаться: глаза, легкие, желудок, горло — все было полно морской воды, и мы долго приходили в себя. Успокоившись, мы поняли, что можем не опасаться, что нас обнаружат.
Над нашими головами царил ад кромешный. Слышался рев машин и крики людей. В этом шуме выделялся лязг погрузчиков, рев двигателя грузовика и генератора.
Салли подплыла ко мне вплотную и шепнула на ухо:
— Ну и водитель же ты!
— Скинь ботинки и штаны, — сказал я, — будет легче плыть.
— Но мы ведь не собираемся плыть через залив?
Я взглянул на поверхность залива. В темноте виднелась цепочка огней.
— Ты права, даже если бы мы знали время прилива и направление течений, все равно слишком далеко… Они видели нас. У Военно-Морского флота есть патрульные суда, прожектора, вертолеты…
— И радарные установки, — добавила Салли. — А как ты думаешь — может быть, нам вернуться обратно на базу?
— Послушай-ка, что там творится, — сказал я. Мы прислушались — наверху все еще слышались крики. — Разгрузка продолжалась часа два, может быть, два с половиной. Из того, что мы видели, можно предположить, что в настоящий момент на складе у них лежит по крайней мере сто тонн наркотиков. Сколько сейчас это стоит на рынке? Несколько сот миллионов? Миллиард? Это примерно сумма национального бюджета Боливии. Как бы то ни было, они не захотят потерять такое богатство, не допустят, чтобы мы рассказали об этом.
— Но мы и не расскажем.
— Как ты думаешь, сколько отсюда до конца базы на берегу?
— Примерно одна миля.
— Ты сможешь проплыть милю?
— В бассейне, конечно, смогла бы. Но здесь темно и холодно и, должно быть, плавают крысы и всякий мусор.
— Переложи свой бумажник в карман рубашки.
— У меня нет кармана — возьми его себе.
Я снял ботинки, взял у Салли бумажник и вместе со своим положил в карман, расстегнул ремень и скинул джинсы вместе с носками — словно мне предстояло провести день на пляже.
Над нашими головами на пристани, перекрывая шум генератора, слышались крики людей. Затем раздался щелчок, и с неба в воду опустился сноп луча прожектора. Столб ослепительного света высветил поверхность воды в радиусе десяти футов, освещая пузыри в том месте, где упал грузоподъемник. Справа от нас высилась корма «Командора Мелвина Форбса», огромный темный силуэт которого терялся дальше в темноте.
Мы поплыли вдоль причала, мимо складского помещения, по направлению к берегу, находившемуся примерно в четверти мили от нас. Когда мы отплыли на тридцать ярдов и стало так темно, что мы с трудом различали друг друга, послышались три громких всплеска. Аквалангисты в блестевших в свете прожектора костюмах, с баллонами за спиной, в ластах и в прозрачных масках нырнули в освещенное прожектором пятно на поверхности воды. От их баллонов поднимались пузыри.
— Ты думаешь, они нас ищут?
— Ну конечно. Может быть, они хотят нас спасти. А может, просто хотят убедиться, что мы погибли.
Мы поплыли дальше. Лицо Салли, которая плыла рядом — в нескольких дюймах от меня, — напоминало белое расплывчатое пятно в темноте. Подчиняясь общему порыву, мы приблизились друг к другу и поцеловались, а затем вновь повернули к далекому берегу, черневшему в конце длинной тени, отбрасываемой пристанью.