Московские мстители за истинную веру были приглашены датским королем Густавом, который боролся за власть над Швецией с наместником шведского престола Стеном Стуре-старшим, сторонником независимости от Дании. За военную помощь Густав обещал Ивану всю Карелию. Русское войско осадило Выборг, разорило Южную и Центральную Финляндию и несколько местностей на севере. В ответ союзник и родственник Стена Сванте Стуре нанес страшный удар. Его корабли в августе 1496 года вошли в устье Нарвы, и шведское войско захватило только что построенный Ивангород. Московский воевода бежал. Шведы беспрепятственно уничтожили горожан и сожгли крепость. Что, впрочем, Ивана не остановило, как его вообще ничто не останавливало. Москва с этого времени становится новым противником Швеции и Финляндии, а Новгород уже почти проглочен Московским княжеством: еще несколько десятилетий – и обувь надолго исчезнет из его культурного слоя.
Судьба обновленной хаттульской церкви, прекраснейшей в Финляндии, была негладкой: в 1820-м, позднее, чем все другие церкви, по воле тогдашнего настоятеля ее забелили. Потом, в середине века, и вовсе решили снести, так как рядом выстроили новую большую церковь, однако промедлили. За это время Финляндия успела вдохновиться недавно опубликованными рунами «Калевалы» и полюбить собственную древность. В 1886 году член Финского археологического общества Эмиль Нервандер (в 1870 году он участвовал в его создании, а в 1880-м – в раскрытии фресок Ноусиайнена) открыл миру второй украшенный средневековыми фресками финский храм.
Нервандер высказал мнение, и к нему прислушался Николай Рерих, который сначала заинтересовался Севером, а потом уже Востоком, что росписи в Хаттуле, как и в Лохье, сделаны монахинями монастыря биргиттинок в Наантали. Рерих читал Нервандера и в 1908 году напечатал статью о древних церквях Суоми в петербургском журнале «Старые годы». Как истый норманист, он утверждал, что Упсала дала нам человекообразных божеств. Как гражданин Российской империи с ее богатым историческим прошлым, был уверен в том, что именно благодаря Северу мы знаем, что такое человеческое достоинство.
Первые северные женщины-художники, если это были они, очень вовремя успели расписать Хаттулу в 1513–1516 годах, так как спустя несколько лет король Швеции Густав Васа вслед за Мартином Лютером отказал римскому папе в доверии, чтобы разобраться наконец с притязаниями Дании: ему нужны были деньги, и он реквизировал нажитое за двести лет церковное имущество, ослабив тем самым власть не от мира сего и поддержав экономику, разрушенную за годы войны с датчанами. А суровые протестанты-лютеране порицали трату денег на художества и церкви с фресками чаще всего просто закрашивали белой краской, чтобы все эти картинки не отвлекали от чтения Библии.
Монастыри позакрывались, шведские и финские монахи и монахини вернулись в мир, из них получились превосходные врачи, пасторы и учителя. Головной монастырь биргиттинок – мужской и женский – Вадстена продержался дольше всех и дотянул до Контрреформации, так как ему в виде исключения оставили право набирать послушников. Одно дело закрывать институты, посвященные мифическим личностям, другое дело – уничтожить национальную традицию.
Святая Биргитта (1303–1373), основательница Вадстены, была канонизирована вскоре после смерти в 1391-м, а в 1999 году папа Иоанн Павел II назвал ее в числе шести самых авторитетных святых-предстоятелей за современную Европу. Не зря же она в разгар чумы отправилась на родину из Рима вместе с дочерью, также святой Екатериной Шведской, канонизированной в 1479-м, молиться об избавлении от этой напасти. Придворная дама королевской крови, она, овдовев, в 1344 году постриглась в монахини, а в 1346-м основала собственную обитель в Вадстене, которая отстраивалась еще годы спустя после ее кончины. Кроме обращения новгородцев в католицизм, ее волновала проблема возвращения пап из Авиньона. Однако прославилась она более всего своими видениями, и главным из них, случившимся под старость: она узрела, как сияющий плод скользит внутри тела светловолосой, стоящей на коленях Богородицы и вдруг появляется прямо перед ней, а вокруг ангельские хоры поклоняются новорожденному Младенцу Христу. Причем волшебный свет, исходящий от Божественного Младенца, затмевает собой свет свечи и мог бы затмить солнце. Биргитта рассказывала свои видения, их записывали на латыни, и вот уже вскоре, благодаря католическим «медиаресурсам», сюжет «Поклонение Младенцу Христу» стал любимейшей темой ренессансной живописи.