«В Польше мы взяли свое. С вами же речь идет о простом обмене»[14].
Общественное мнение Финляндии встало на дыбы. Благоразумный Маннергейм полагал, что возможно пойти на некоторые уступки, например, отдать Ино и несколько островов в заливе в обмен на предложенные округа в Карелии. Его слова были встречены бурным негодованием, тем более что в Карелии и на Севере были отмечены факты перемещения советских войск и начались разведывательные полеты над финской территорией.
Переговоры возобновились 23 октября, Финляндия отказывалась уступить Ханко и полуостров Рыбачий, но соглашалась продолжить дискуссию по Суурсаари. Она тянулась до середины ноября.
В конце концов финны согласились уступить несколько островов в Финском заливе и продолжить переговоры по судьбе полуострова Рыбачий и Карельского перешейка, по-прежнему отказываясь уничтожить укрепления на нем, которые имели чисто оборонительное назначение. Но после каждого согласия финнов на уступки Сталин увеличивал свои требования, так что финская делегация сталкивалась со все новыми проблемами. В ходе трех совершенных ею поездок в Москву она все время понемногу сдавала позиции; она защищалась, боролась, но безуспешно; выдвигаемый на передний план предлог защиты Ленинграда всякий раз подавался под новым соусом вплоть до того дня, когда Молотов заявил, что советская сторона дошла до предела уступок и что теперь «свое слово скажут военные». Одновременно советская пресса начала кампанию против Финляндии.
Тем временем Маннергейм потребовал немедленного принятия мер по усилению обороноспособности страны; видя тщетность своих усилий, он 27 ноября подал в отставку.
На следующий день произошел Майнильский инцидент, которым Молотов воспользовался как поводом для разрыва переговоров. Классический случай. На Майнилу, пограничный поселок на советской территории, упали снаряды, пострадали военнослужащие. Москва обвинила в открытии огня финнов. Ничего подобного, ответили те, это провокация. Этот ничтожный сам по себе инцидент был использован в целях пропаганды для советских армии и населения.
Политический комиссар, сотрудник пограничной охраны, изложил официальную версию в обзоре истории отношений СССР с его соседкой. Резюмируем его.
31 октября, сказал он, Совет народных комиссаров СССР одобрил доклад о внешнеполитической ситуации, сделанный товарищем Молотовым, в первую очередь в той его части, которая касалась Финляндии. С этой страной сейчас ведутся переговоры, Советский Союз вынужден принимать серьезные меры по обеспечению своей безопасности, поскольку финляндская граница проходит всего в тридцати километрах от Ленинграда и оттуда исходит постоянная угроза. Советский Союз предложил Финляндии заключить договор о взаимопомощи, что весьма умеренно; отрицательный ответ стал призывом к оружию, сделанным под предлогом сохранения нейтралитета.
С 21 ноября советская сторона отмечает финские приготовления на шоссе из Выборга (Виипури по-фински); 26-го была слышна артиллерийская стрельба, снаряды упали на Майнилу, несколько советских военнослужащих получили ранения.
Больше этот комиссар ничего не сказал; другой автор поведал о «негодовании» в войсках.
По установившейся традиции коммунисты и комсомольцы воинской части собрались на митинг, чтобы осудить провокацию белофиннов.
29-го были перечислены причины начала военных действий: необходимо покончить с угрозой, нависшей над колыбелью пролетарской революции Ленинградом; обеспечить безопасность северо-западной границы. Оратор подчеркнул энтузиазм собравшихся, славивших Сталина и Молотова и певших «Интернационал»; восемьдесят из них подали заявления о приеме в партию.
Аналогичные речи произносились во всех частях и подразделениях; моральная подготовка шла полным ходом.
В Москве один писатель, высокопоставленный деятель и специалист по политическим вопросам, объяснил общественности причину конфликта, отталкиваясь от пакта о взаимопомощи, заключенного в начале осени с Прибалтийскими государствами: американские, английские и французские империалисты хотели использовать их в качестве плацдарма против СССР.
В том, что касалось Финляндии, он утверждал, что немыслимо терпеть сохранение границы в тридцати двух километрах от Ленинграда, тем более что империалисты рассматривают эту страну как исходную базу для нападения на СССР. Значит, надо закрыть финскую дверь, отсюда предложение пакта о взаимопомощи, к сожалению отвергнутое из-за злой воли министра иностранных дел Таннера.