Центром моим был Ментенон, где я работал с прекрасными и опытными коллегами, в спокойной и деловой обстановке. Материальные вопросы решались на улице Руаяль, Адмиралтейство занималось только оперативными делами. Система, давно уже созданная и отлаженная, в военное время функционировала безукоризненно, и я не переставал ею восхищаться.
Я быстро получил общее представление о ситуации с точки зрения западных держав, но по дипломатическим вопросам меня просветили весьма странно. «С военной стороной разберетесь на месте», – сказали мне.
Эта старая история развивалась очень просто и с неотвратимостью, заставлявшей вспомнить о Роке, каким его представляли древние; перипетии ее можно восстановить по французским, финским, советским и немецким документам.
Финляндия приняла все дипломатические и юридические предосторожности, призванные гарантировать ее безопасность. В 1932 году она заключила с Советским Союзом пакт о ненападении; она входила в Лигу Наций, целью которой было мирное решение конфликтов, возникающих между ее членами. Но все это была лишь теория, которая в серьезных случаях оказывалась бессильной. В своих мемуарах маршал Маннергейм выражает свой большой скептицизм относительно ее эффективности в случае нападения на маленькую страну гораздо более сильной державы, и, не без оснований, высказывает мысль, что в этой ситуации Лига Наций потратит время на бесплодные дискуссии.
Таким образом, несмотря на принятые предосторожности, Финляндия чувствовала, что над ней нависла угроза. Она предприняла безуспешную попытку наладить сотрудничество со своими скандинавскими соседями и в конце концов убедилась, что не может рассчитывать на их помощь, особенно на помощь Швеции. Она осталась в одиночестве. В трагическом одиночестве.
Тем временем поведение гитлеровской Германии стало угрожающим, ее соседи забеспокоились. СССР, не имевший общей границы с Германией, наблюдал за всеми и в апреле 1938 года начал свою игру в Финляндии.
Секретарь советской дипломатической миссии, некий Ярцев[9], встретился с министром иностранных дел Холсти, чтобы любезным тоном изложить ему некоторые идеи Кремля. Он утверждал, что Советский Союз уважает независимость Финляндии, но, к сожалению, опасается германского вторжения через финляндскую территорию. В этом случае он вынужден будет защищаться, и Финляндия превратится в поле боя. Разумеется, если Финляндия окажет сопротивление вторжению немецких войск, Советский Союз предоставит ей военную помощь, а после окончания войны выведет свои войска. В общем, Кремль желает быть уверенным, что хельсинкское правительство не станет помогать немцам в случае их агрессии против СССР и было бы счастливо получить гарантию этого. Какую? Данный пункт был оставлен без разъяснений.
Ярцев потребовал сохранить содержание разговора в тайне, но, очевидно случайно, о его предложении стало известно секретарю премьер-министра Каяндеру и одному финскому генералу.
История, начавшаяся, на первый взгляд, совершенно невинным образом, стала развиваться в соответствии с законами марксистско-ленинской диалектики, с безжалостной и пугающей последовательностью, подчиняясь тому, что марксисты именуют исторической необходимостью.
Демарш имел место 14 апреля; 11 августа Финляндия, которая, кстати, начала переговоры со Швецией относительно ремилитаризации Аландских островов, ответила Москве нотой из двух пунктов. Согласно первому, Финляндия возражала против какого бы то ни было нарушения своей территориальной целостности и суверенитета, то есть она отказывалась служить транзитным путем для войск, которые могли бы вторгнуться в СССР. Во втором пункте она просила СССР не противодействовать ремилитаризации Аландских островов, могущей усилить финские позиции.
Статус, запрещавший милитаризацию этих островов, расположенных между Финляндией и Швецией и запирающих с юга Ботнический залив, был определен конвенцией от 20 октября 1921 года, подписанной в Женеве Францией, Великобританией, Италией и Прибалтийскими странами, за исключением СССР, выразившего по этому поводу протест.
Ответ был получен через неделю: по первому пункту Советский Союз готов был удовлетвориться простым письменным обязательством, согласно которому Финляндия обещала отразить германскую агрессию против СССР через свою территорию, для чего ей следовало принять советскую военную помощь.
9
Ярцев Борис Аркадьевич (настоящая фамилия Рыбкин; 1899–1947) – сотрудник советской внешней разведки, с 1936 г. глава легальной резидентуры в Хельсинки, работал под дипломатическим прикрытием.