В Хельсинки потянулись дни тревожного ожидания и страхов. Высказывались предложения эвакуировать мирное население с перешейка и из городов, которые могли подвергнуться атаке. И все ждали. Делегация вернулась 1 апреля.
Предварительные условия для любых дальнейших переговоров:
– граница 1940 года (Московский договор) в качестве основы;
– интернирование или изгнание из Финляндии немецких войск до конца апреля;
– репарация в 600 миллионов долларов, выплачиваемая товарами в течение пяти лет.
Два последних условия в глазах финнов были неосуществимы, и переговоры застыли на мертвой точке.
Изоляция Финляндии усилилась, потому что ухудшились отношения с немцами.
Генерал Хейнрикс поехал в Зальбург, в немецкий штаб, чтобы узнать о намерениях вермахта. Ему было сказано, что Германия продолжит помогать Финляндии и снабжать ее оружием, если получит твердые заверения в том, что это оружие никогда не попадет в руки Советов. Генерала также попросили повлиять на финскую прессу, чтобы она прекратила свои нападки на Германию.
Пока что никакой злости и досады, как в разговорах относительно флотилии торпедных катеров и крейсера «Принц Ойген» на Аландских островах. Шли «деловые беседы» между военными.
Но политика теперь играла главную роль. Все наблюдатели отметили, какое место в Финляндии занимает внутренняя политика; смена кабинета, особенно в военное время, приобретает значение, которое ни от кого не может ускользнуть.
Весной 1944 года царила растерянность; намечалась общая перетряска в верхах. Рюти был готов уйти, освободив место маршалу Маннергейму, который стал бы президентом республики или, в крайнем случае, премьер-министром. Маннергейм отказался от обоих постов: он слишком занят на фронте, где началось крупное наступление красных.
В этой обстановке неуверенности и колебаний случился театральный эффект: 22 июня в Хельсинки прибыл Риббентроп. Обходительный тон, бывший в ходу среди военных, оставлен. Гитлеровский министр потребовал, чтобы Финляндия обязалась не заключать сепаратного мира.
На следующий день, 23 июня, Хельсинки узнал, что Кремль требует капитуляции финской армии, теснимой на всех участках фронта.
Встала проблема. Если отвергнуть требование Риббентропа, это означает конец поставкам оружия, боеприпасов и продовольствия, это неотвратимая капитуляция. После долгих обсуждений маршал Маннергейм предложил, чтобы обязательство взял на себя лично президент республики, не связывая правительство. Еще возможны крупные поставки снаряжения, благодаря чему удастся стабилизировать фронт, чтобы получить более выгодные позиции на неизбежных переговорах о мире, – таким козырем пренебрегать нельзя.
Перед дилеммой: договор с Риббентропом или капитуляция на советских условиях, Маннергейм рекомендовал правительству договор, чтобы перед новыми переговорами с СССР стабилизировать трещавший фронт. Он надеялся, что взамен на это соглашение Германия окажет масштабную помощь: несколько эскадрилий «Штук»[48], десять пехотных дивизий, оружие, противотанковые орудия и т. д. Это необходимо было срочно, очень срочно, чтобы подольше выстоять на полях сражений.
Итак, подчиняясь необходимости, договорившись внутри правительства, что только президент будет связан подписью, Рюти поставил ее 26 июня, согласившись с тем, что Финляндия не подпишет мира, не одобренного Германией.
«Пакт Риббентропа» подвергся критике, что нормально. Президент заключил его, думая о стабилизации фронта. Как сказал президент Кекконен на похоронах Рюти в 1956 году, характеризуя этот его поступок: «Что бы он ни сделал, он сделал это ради блага страны».
Столь ожидаемая военная помощь оказалась весьма незначительной: одна пехотная дивизия, бригада самоходной артиллерии, кое-какое противотанковое вооружение и боеприпасы. Однако и она была полезна.
Отношения с Германией оставались запутанными. Немецкий посол в Хельсинки фон Блюхер рассказывает, что в июле Берлин тайно задал ему вопрос: способны ли тысяча решительных человек взять власть в Финляндии и установить в ней преданное Германии правительство вроде квислинговского[49]. Блюхер ответил отрицательно, ссылаясь на финский менталитет, враждебный диктатуре любого толка; это стало бы политическим крахом, заявил он. Тогда Риббентроп напрямую обвинил его в том, что за девять лет пребывания в Финляндии он не сумел навербовать эту тысячу человек!
48
Юнкерс Ю-87 «Штука» (
49
Квислинг Видкун (1887–1945) – норвежский политический и государственный деятель, глава правительства Норвегии во время оккупации страны Третьим рейхом в период Второй мировой войны. Расстрелян по приговору норвежского суда.