В 30-х годах XX в. на основе археологических данных Э. Штурмс (Šturms E., 1936b, s. 51) и Ф. Балодис (Balodis Fr., 1935, s. 29, 30; 1938, 137–139 lpp.) высказали предположение, что нижнее течение Даугавы и бассейн Гауи во второй половине I тысячелетия н. э. были заселены балтскими племенами, только с X в. здесь появились ливы, переселившиеся из северной Курземе.
В 50-х годах вопрос о происхождении ливов Видземе был заново рассмотрен Х.А. Моора (Moora H., 1952, 162–168 lpp.) Он пришел к заключению, что ливы являются потомками местного прибалтийско-финского населения, которое во второй половине I тысячелетия н. э. в нижнем течении Даугавы и в бассейне Гауи обитало совместно с балтами и отчасти подверглось акультурации.
С точкой зрения Х.А. Моора согласился Э.Ю. Тыниссон. Однако он допускает возможность частичной миграции в Видземе курземских ливов, в результате чего и сформировалась культура видземских ливов X–XII вв. (Tõnisson Е., 1974, s. 183–188).
Вывод Х.А. Моора об автохтонном происхождении видземских ливов подтверждается антропологическими исследованиями Р.Я. Денисовой (Денисова Р.Я., 1975, с. 176–180; 1977, с. 164–168). Ливы X–XII вв. принадлежат к долихокранному узколицему антропологическому типу, восходящему к древнему населению той же территории.
А.Я. Стубавс, вновь проанализировавший вопрос о происхождении видземских ливов, пришел также к выводу о местном генезисе этого племени (Стубавс А.Я., 1977, с. 50–54). Исследователь соглашается с тем, что во второй половине I тысячелетия н. э. в Видземе имело место смешение прибалтийско-финского и балтского населения. Начиная с X в. развитие ремесла и оживленные торговые связи способствовали быстрому подъему уровня жизни ливов, что обеспечило значительный естественный прирост населения по сравнению с соседними этническими группами. Население, говорившее на ливском языке, стало доминирующим, а балтские меньшинства были ассимилированы. Начался период расцвета культуры ливов. При современном состоянии знаний с этой точкой зрения, очевидно, следует согласиться.
Ливов в Метсеполе можно безусловно считать непосредственными потомками древнего местного прибалтийско-финского населения.
Что касается ливов Курземе, то их местное происхождение возражений не вызывает. Каменные могильники с оградками, являющиеся характерными погребальными памятниками прибалтийских финнов, функционировали здесь, как уже говорилось, до X–XI вв. Хорошо прослеживается дальнейшая эволюция погребальных древностей курземских ливов. Присутствие ливов в Курземе зафиксировано письменными источниками XV в.
В научной литературе высказывались сомнения в ливской принадлежности прибалтийско-финского населения Курземе I тысячелетия н. э. (Тыниссон Э.Ю., 1970, с. 208, 209). Основанием для этого служит то, что в письменных источниках XIII в. ливы как жители северной Курземе не называются. Отсюда исследователи полагают, что ливы Курземе являются поздними переселенцами из Видземе. Э.С. Мугуревич, проанализировав все материалы, показал неоправданность такого мнения. Мысль, что этногенез курземских ливов и формирование их материальной культуры протекали в северной Курземе, представляется более правдоподобной (Мугуревич Э.С., 1970, с. 34, 35).
В начале XIII в. территория даугавских и гауйских ливов стала основной ареной военных событий. В результате вторжения немецких феодалов численность ливского населения сократилась. Ливские торговцы и знать лишились своих привилегий. В поредевшие земли ливов началась миграция латгалов, что привело в конце концов к их ассимиляции. В Курземе в результате территориального смешения ливов с куршами медленно протекал тот же процесс (Моора Х.А., 1950, с. 100).
«Хроника Генриха Латвийского» и булла папы Иннокентия III (1208 г.) сообщают об особой этнической группе населения по имени венды. Генрих Латвийский сообщает, что первоначально венды жили по берегам Венты, но были выселены оттуда куршами и переселились на Древний холм в Риге. Однако и оттуда они были вытеснены куршами и в 1208 г., живя в бедности среди цесисских латгалов, с радостью встретили немецкого миссионера.
По поводу вендов выдвигались различные гипотезы. Их считали западными славянами (Д.К. Зеленин, М.В. Битов), земгалами (А. Биленштейн), куршами (Я. Эндзелин), ливами (А. Шегрен, Э. Штурмс, Э.Д. Шнорре), водью (X. Лаакман).
Сравнительно недавно Э.С. Мугуревич (Мугуревич Э.С., 1973, с. 291–299) заново рассмотрел все имеющиеся в науке материалы о вендах и пришел к заключению, что это была одна из групп курземских ливов, жившая в низовьях Венты и получившая свое имя от этого гидронима. Под давлением куршей венды сначала переселились к даугавским ливам Риги, а затем в окрестности Цесиса, что имело место, по-видимому, в XII в. и нашло отражение в археологических материалах.